— Значит, это вам поручено вести расследование?
Улыбка на лице Дюкро медленно гасла. Оно стало серьезным, взгляд настороженным, в голосе зазвучали агрессивные нотки.
— Полагаю, вы уже составили себе представление о том, что произошло? Нет? Тем лучше. Но, признаюсь, меня это удивляет — как же так, у полицейского до сих пор нет версии?
Он вовсе не хотел сказать комиссару колкость, просто таков был от природы. Иногда он морщился, видимо, из-за раны…
— Давайте сначала выпьем. Матильда!.. Матильда!.. Матильда, черт побери!
И, обращаясь к девушке, которая наконец явилась и стояла в дверях, вытирая с рук мыльную пену, распорядился:
— Принесите белого. Да хорошего.
Огромное тело Дюкро заполняло все кресло, и оттого, что его ноги покоились на вышитой подушечке, они казались короче, чем на самом деле.
— Ну и что же вам успели порассказать?
У него была привычка во время разговора поглядывать в окно, в сторону шлюза. Внезапно он буркнул:
— Полюбуйтесь только! Дают себя обогнать «Полье и Шоссону»!
В шлюзовую камеру потихоньку входила груженая баржа с желтыми бортами. Позади нее другая баржа, с синим треугольником на борту, стояла, развернувшись поперек канала, и трое речников громко переругивались, размахивая руками.
— Все суда с синим треугольником — мои, — пояснил Дюкро и, указав вошедшей служанке на стол, сказал: — Бутылки и стаканы поставьте сюда. У нас тут, знаете ли, запросто, без церемоний, комиссар. Так я говорил… Ах да, мне, знаете, любопытно: что же болтают об этом деле?
За деланным добродушием все больше ощущалась снедавшая его злость, и чем больше он присматривался к Мегрэ, тем она становилась очевидней. Возможно, его злило, что гость не уступал ему ни ростом, ни силой, а еще больше то, что невозмутимое спокойствие уподобляло комиссара бесчувственной каменной глыбе, которую невозможно сдвинуть с места.
— Сегодня утром я видел досье, — объявил он.
— Вы его прочитали?
Но тут хлопнула входная дверь, в прихожей послышались шаги, и в комнату вошла женщина лет пятидесяти, худая, с невзрачным унылым лицом; в руках она держала сетку с провизией.
При виде Мегрэ она принялась извиняться:
— Простите, пожалуйста, я не знала….
Но Мегрэ уже был на ногах:
— Госпожа Дюкро, насколько я понимаю? Счастлив познакомиться.
Она неловко поклонилась и, пятясь, вышла из комнаты. Было слышно, как она разговаривает со служанкой.
— Моя жена никак не может расстаться с привычкой самой заниматься хозяйством, — проворчал Дюкро. — Она могла бы нанять десять служанок, а вот, поди же, сама ходит за покупками!
— Насколько мне известно, вы начинали капитаном буксира?