Пономаренко уважаю – дал нам три дня отдыха. Прямо как новобрачным. Насколько это было возможно – с четырьмя детьми, и нашими двумя, и Лазаревыми, и еще у Марь Степановны один. Спасибо этой доброй женщине – когда нам надо было уединиться, мы убегали в нашу квартиру, этажом выше – а весь «детский сад» обитал у Лазаревых.
После был Ленинград. «Дело Чуковской», которым Пантелеймон Кондратьич озадачил мою жену. Ну а я был в обеспечении и охране. «Надеюсь, от вас она не убежит, как от наших товарищей, прогуляться решила, а майору Прохорову взыскание»[170].
– Заодно отдохнете, товарищ Смоленцев. Погуляете по Ленинграду с женой.
Ну да, это лишь в фильме «Подвиг разведчика» можно – только с прежнего задания, домой в дверь, жену обнял, как уже машина ждет, к новому делу! Нет, если уж совсем припрет, бывало и так – но в постоянном режиме резко возрастает опасность, что накосячишь, и себя погубишь, и дело провалишь. Так что отдых необходим – или хотя бы заведомо «курортное» задание, которое можно «на автопилоте» пройти.
– Так что там с этой Чуковской? Враги-бандеровцы ожидаются? А то ведь в Киев тогда тоже летели «отдохнуть».
Анна Ахматова.
Из неопубликованного дневника
Анна Лазарева сдержала свое слово – устроив мне «творческую командировку» на север. Я согласилась, не в последнюю очередь оттого, что еще в военные годы в обиход вошло большое количество стихов и песен, сочиненных «моряками Северного флота», некоторые из этих творений можно было назвать талантливыми. Также, наведя справки у знакомых, я узнала, что именно там и в то время началась карьера Лазаревой – не только супруги одного из адмиралов, но и самостоятельной фигуры в советской властной верхушке. Мое любопытство было разбужено, тем более что иные из стихов производили впечатление написанных женщиной – однако сама Лазарева в беседе со мной свое авторство категорически отрицала.
Кроме меня, в состав делегации Союза писателей было включено еще несколько малозначащих фигур. Вплоть до некоего Ивана Ефремова, принятого в члены Союза недавно – при том, что его открыто называли «креатурой» все той же Лазаревой – и который пока не написал ничего стоящего, кроме нескольких легковесных фантастических рассказов, путевых заметок про Монголию и одного историко-приключенческого романа для юношества. Однако на его кандидатуре настаивал отдел пропаганды ЦК – так же как и на моей! – прочие же прошли по списку, представленному правлением СП. Чем этот фантазер заинтересовал верхушку партии? Мне кажется, я нашла в итоге ответ.
Летели самолетом, что было непривычно. Хотя в СССР и существует Гражданский воздушный флот, и в теории любой советский гражданин может купить билет, реально этот способ путешествовать гораздо менее доступен, чем железная дорога. Надо отметить, что организовано все было с удобствами и даже комфортом – за что, вероятно, следует благодарить некоего товарища, прикрепленного к нашей делегации от отдела пропаганды; однако же в Молотовске (первый пункт нашей программы) я заметила, что имя Анны Лазаревой действовало как заклинание, оказывающее сильное влияние на ответственных лиц. Еще меня удивило, что среди этих лиц встречались и женщины – как мне сказали, начинавшие еще вместе с ней, в военные годы. Но наибольшее впечатление на меня произвел сам город!