Так мне довелось увидеть, каковы мужчины-воины в настоящем сражении. А не как они рассказывают о том за столом или на балу!
От диких фьордов, от гулких скал,
От северных берегов
Норманский ветер ладьи погнал,
Надул щиты парусов.
В Валгалле Один пиры вершит,
Валькирий тени кружат…
Но светят звезды в ночной тиши,
В этой войне норвежцы наш враг? Но ответил Иван Петрович – что Один-Вотан в действительности был нашим, славянским языческим богом, что показали раскопки Аркаима. И не норвежцы, а русские издавна ходили в этих студеных морях, открыли Землю Грумант, которая лишь сейчас, восстановив историческую справедливость, вернулась под наше владение. И вообще, с этой песней мы в боевые походы шли еще в сорок третьем. Когда «потомки викингов», что сейчас орут из Осло, бездарно слили свою страну немцам. Да и кто сказал, что варяги – это викинги, а вот есть мнение у товарищей ученых, что это было славянское племя, тоже ставшее одним из наших, русских корней.
Все лучшее, что в нас
Таилось скупо и сурово,
Вся сила духа, доблесть рас,
Свои разрушило оковы…
И мечтаю я, чтобы сказали
О России, стране равнин:
– Вот страна прекраснейших женщин
И отважнейших мужчин!
[176]Там, наверху, взрывались и тонули корабли от наших торпед. И тоже стреляли в нас – докладывал акустик, несколько раз я сама слышала гул, а один раз нас даже ощутимо встряхнуло!
– Залп из «ежа» положили вслепую, – сказал кто-то в ЦП, – и ведь чуть не попали сдуру.
– Сглазишь! – ответили ему. – Мы ж «Полярный Ужас», или не было тебя тогда? Ради такого могут и атомными глубинками долбануть. Наугад – так точности и не надо.
– Тишина в отсеке! – рявкнул Иван Петрович. – Вправо, курс 170, держать глубину триста! Готовить огневое решение по целям пять и шесть.
И даже погрозил кому-то кулаком.
– Петрович, не дергай так лодку! – из динамика прозвучал голос Сергея Николаевича, главного инженера-механика корабля, или как говорят флотские, командира БЧ-5. – Реактор может не выдержать!
Еще несколько часов в напряженной тишине, нарушаемой лишь словами докладов и команд. Мы атаковали еще четырежды, и в нас стреляли – слава богу, не атомными бомбами. И после последней атаки и слов «цели поражены» Иван Петрович как-то буднично сказал:
– Всё. – И тут же рявкнул: – Не расслабляться, слушать!
– По сигнатурам, все десять готовы, – раздался чей-то голос, – и там же волна баллов шесть-семь, машины на стопе держать не будешь, бортом развернет, и песец!
А после боя состоялся импровизированный «военный совет». Когда Сергей Николаевич, как оказалось, даже не командир БЧ-5, а уже имеющий гораздо более высокий пост, но добровольно вызвавшийся в этот поход, «я на этом корабле всю войну, ну куда я вас в бой отпущу, а сам на берегу», подошел к Ивану Петровичу и сказал: