Красный тайфун : Красный тайфун. Алеет восток. Война или мир (Савин) - страница 788

Эта песня, которую я вчера слышала здесь, в кают-компании, тоже сыграла свою роль. Лида Ч. могла думать что угодно – но эти люди, уходящие в смертельный бой, были сейчас своими для меня. И мне бежать на берег… это было как-то нехорошо.

– Иван Петрович, я хотела бы остаться, – ответила я, – и обещаю, что вас не стесню.

Командир корабля выглядел ошарашенным. Но заявил:

– Разрешу, если штаб дозволит. Если не получу «добро» до завершения перегрузки торпед – простите, но тогда марш на «Сухону». Вы понимаете, что мы на войну идем – и можем не вернуться?

– Понимаю, – ответила я, – но насколько вижу, в этой войне в штыковую бежать не надо. Так что я вас не обременю.

Наконец пришел ответ. Штаб не возражает (подозреваю, что и тут без Лазаревой не обошлось?), однако вопрос с нашим статусом на борту. Прикомандированные от политотдела флота – но и таковыми могут быть лишь те, кто принял Присягу. Тогда что я должна делать?

Все было просто. В командном посту подводной лодки я стояла перед Иваном Петровичем и повторяла слова. «Принимаю Присягу и торжественно клянусь». А ведь Присяга не может быть отменена – сохраняя силу, пока жива я и существует СССР. Царь Николай Второй, отрекшись, сам аннулировал присягу себе. Представить на его месте Сталина было невероятным. Вот и все – теперь я считаюсь на службе у Красной империи, до конца своих дней. А что скажет Лида – мне без разницы.

И даже если мне суждено не вернуться? Как – «с якоря в восемь, курс ост». Что ж, это будет, наверное, более достойным завершением жизненного пути, чем умереть в своей постели?

И был поход К-25. И мне довелось участвовать в морском бою. Наверху был вражеский флот – авианосец, крейсер, восемь эсминцев. А здесь, в глубине – напряжение, рубленые слова команд и лица витязей, идущих в смертельный бой. Или воинов дружины Одина, вырвавшихся из Валгаллы. Насколько я могла понять, мы подкрались незамеченными на глубине, ударили торпедами и отскочили – и после доклада, «цели номер один и два поражены», не стали убегать, а вертелись вокруг оставшихся вражеских кораблей, готовясь к повторной атаке. Я, не в силах разобраться в мелькании значков на экране, пыталась представить, как Иван Петрович – царь и бог здесь, все исполняют его приказ, и весь корабль – это как продолжение его руки – рассчитывает маневр, а эсминцы наверху пронзают море локаторами и готовы выпустить в нас торпеды и сбросить глубинные бомбы. Но мы не дали себя обнаружить и снова атаковали. И три цели уничтожены. И снова в бой.