Утром на душе было удивительно спокойно. Как у Жанны д’Арк накануне костра. Затем снова накатил страх – ведь для задуманного нужна ясная голова, пьянчужку и слушать не станут, если даже Анна Андреевна – «вы пьяны, вон из моего дома». И если как раз в эти минуты кто-то проникнет в мысли… но обратной дороги уже нет! Даже если сжечь, уничтожить письмо – при «копании в голове» чекисты узнают о том, что было в конверте. И тогда – та же смерть, но бессмысленная и ничего не предотвращающая.
Нет оружия. Нет знакомых иностранцев. Но не бывает и безвыходных положений! Придя в госпиталь, Лида проникла в кладовую, где среди прочего, как она помнила, стояла бутылка с бензином (как очищающее средство, пятновыводитель). Даже две бутылки – завхоз наш запасливая – это еще лучше! Лида сунула в сумку обе. А дальше был поступок, квалифицирующийся как «самовольный уход с работы», но это такая мелочь в сравнении с тем, что будет сейчас!
Консульство США на Лаврова. Только бы снова милиционер не подошел! За что ему меня хватать – идет женщина, ничего не нарушая. Сердце в груди замирает – вот подойдет, спросит и – «Гражданка, пройдемте, а что у вас в сумке?» Погода мерзкая, прохладно, ветер, дождик моросит – и удача, милиционер в будку зашел, меня не видит! Еще удача – у дверей на карауле американский солдат – красивый мундир, мужественное лицо, не то что наши уроды в форме!
– Я прошу встречи с послом! Или консулом – кто тут самый главный!
Американец быстро сообразил – встал на пути опомнившегося милиционера. Подбегали еще какие-то в штатском, но и из консульства выскочил кто-то, и через мгновение за Лидой захлопнулась дверь. Граница территории США – гэбне сюда ходу нет! Снаружи раздавались крики, шум. Наконец появился американец, явно из начальства. Представился – консул США в Ленинграде. Лида достала конверт.
– Здесь сведения, жизненно важные для судьбы всего мира. Прочтете, поймете. А теперь прощайте.
– Простите, мэм, не угодно ли вам представиться?
Лида усмехнулась. Назвалась и добавила:
– Может быть, я последний свободный человек в этой стране. Хочу такой и остаться. Но знайте – такие, как я, в России были! Для кого западная цивилизация и культура – не пустые слова!
Было бы плохо, если б ее стали останавливать. Но, наверное, такая убежденность (и обреченность) были в ее облике и словах, что американцы не препятствовали Лиде выйти наружу. Где уже ждало не меньше десятка гэбья, в форме и в штатском. Но она не достанется им живой! Подопытным объектом на бесчеловечные эксперименты.
В руке уже сжата тряпка, пропитанная бензином, и коробок спичек. Одно движение, прикрытое полой пальто, – чтобы дождик не погасил и ветер не задул. Вспыхнуло, обожгло руку – успеть бросить вниз, вместе с бутылкой бензина, разбившейся об асфальт!