Сруль Моисеевич Циммерман
- Сруль Моисеевич Циммерман?
- Другого документа не нашли, а этот идеален, мандат подписан самим Урицким.
- Мы в Москве, а не в Петрограде...
- Вот и хорошо! Быстро проверить не смогут. Даже если начнут разбираться и телеграфируют в Петроградскую ЧК, пройдёт достаточно времени, чтобы успеть что-то сделать.
- Так что прикажете мне отращивать пейсы?
- Вольдемар! Что вы такое говорите?! Сами рассказывали, что играли в студенческих спектаклях. Отнеситесь к этому, как к роли в постановке...
- В кровавой оперетке! Ладно, перекрашу волосы, приклею бородку с усами и... пожалуй, нужно раздобыть пенсне с простыми стёклами. На такой... чёрной ленточке. Видел одного похожего иудея, когда мы стояли в Польше.
- Прекрасно! Я достал вам маленький браунинг... На всякий случай.
- Думаете, поможет?
- Нет. Если дойдёт дело до стрельбы, значит, уже ничего не поможет.
- Тогда даёте, чтобы я застрелился?
- Ну, право! Зачем же вы так?! В кобуре есть дополнительная обойма. Двенадцать выстрелов у вас будет. Калибр мелкий, однако лучше, чем ничего.
- А если на входе обыщут?
- И пусть! Пистолет дамский, почти игрушка. На что-то большее сделают стойку, а этот и не заметят. Даже заметят, не обратят внимания. Не надумывайте себе, Вольдемар. Я даю его вам только для успокоения нервов. Ваша задача другая.
- Да понял я. И уже на всё готов. Бороду, краску и пенсне раздобудете? И костюм. Когда надо будет начинать?
- Реквизит принесут сегодня вечером. А вот когда будем начинать, не знаю, но в ближайшее время. Наш человек подаст сигнал. Он обещал предупредить за день. Вольдемар, вы пока припрячьте мандат с пистолетом. Объект ещё не приехал в город.
Много позже, работая таксистом в Париже, бывший прапорщик военного времени, бывший левый эсер, бывший участник белого движения и, как он часто про себя говорил, бывший человек, а ныне так... тень в дешёвом бистро... В общем, окончательно разочаровавшийся в жизни человек, часто вспоминал этот разговор и думал - как бы повернулись дела в России, если бы он не стал ждать, так и не полученного, сигнала, а взял бы тот игрушечный пистолетик, по мандату, подписанному красным палачом Урицким, прошёл бы в Кремль, да и разрядил бы пукалку в любого встреченного большевика повыше рангом. Хуже, чем сейчас, не стало бы. Можно было обойтись без второго магазина. Пять пуль в упор большевичку, а последнюю, шестую, себе в висок. На этой мысли он поглаживал рукоятку старенького, потёртого нагана, единственного верного друга.