Травяные сборы мастера были самыми лучшими и качественными в Мирте, и хоть Поляна втихую ворчала под нос, поминая чьи-то кривые руки, думая, что не будет услышана, но за ингредиентами для своих зелий, отправляла только к Фолиусу.
— Светлых дней, мастер! — Лиэль закрыла за собой дверь, которая снова мелодично звякнула колокольчиком, и почтительно склонила голову, обозначив приветствие.
— А-а-а, светлых дней и тебе, Лиэль! — старый эльф по-доброму улыбнулся ей, выходя из каморки за стойкой навстречу юной посетительнице.
— Ну, что там у тебя сегодня?
Девушка достала из кармана сложенный вчетверо лист грубой сероватой бумаги и развернув его, положила на стойку перед эльфом.
— Так-так: Суховей равнинный — 2 меры, Белый Полозник- 1 мера, корень Седоцвета, сбор лечебный для отвара… Полёвка… хм, — Фолиус перевёл сочувствующий взгляд на Лиель.
— «Зелье восстановления»?
— Угу, — понуро кивнула Лиэль, — отец вчера четыре круга заставил сделать на Полосе!
— Ого, это что же ты такого снова учудила, что Рамон так осерчал? — удивился Фолиус.
Лиэль, замявшись, все же сказала:
— Я с охоты сайму принесла, вот он и взбеленился. Если бы не Поляна, он бы, наверное, и выпорол. А так — не стал.
— Ну. Сайму. Но я все равно не понимаю с чего он взъелся на тебя? А что звено сказало? — эльф спросил и замолчал. Видимо понимание пришло к нему, и поэтому Фолиус уточнил:
— Лиэль, сколько вас было в охотничьем звене?
Девушка не проронила ни слова, опустив глаза.
— Всё понятно, — эльф осуждающе качнул головой, — Ох и доиграешься ты когда нибудь!
— Ну почему вы думаете, что я поступила безответственно? Я что, неумёха какая-то? Я зашла с подветренной стороны, на мне был скрывающий полог, куча накопителей на все случаи, охотничий маскхалат, — девушка начала доказывать Фолиусу свою правоту, перечисляя доводы, которые должны были свидетельствовать в её пользу.
— Лиэль, я прекрасно могу понять Рамона. Понимаешь, в чем дело… Если бы эта сайма нужна была тебе для того, чтобы выжить, а у тебя не было другого варианта, кроме как добыть себе пропитание или умереть, то ты в своем праве. А так, это просто глупое хвастовство, бахвальство взбалмошного подростка, мол посмотрите какая я ловкая и справная. Я сделала то, на что ходят звеном. Выше меня только вершины. Это в крайней степени безрассудно! — эльф развел руками, — Пойми, каждый отец старается уберечь своё дитя, пусть это и выражается в чрезмерной опеке. Просто попытайся его понять! Даже самым удачливым гордыня часто застилает глаза пеленой мнимого бессмертия и всемогущества. От нее погибло больше охотников, чем от когтей нежити в Декаду Набега.