Я бросил дриары на дно тигеля, после чего мы закрыли его крышкой и запечатали сырой глиной. Подхватив сосуд, Дроко отнёс его к горну. Повернув один из рычагов, вмонтированных в каменный диск, он открыл посреди горна отверстие, в которое поместил тигель, полностью скрывшийся в его глубине.
- Это ловушка для жара, - объяснил мастер. - Его надо много. Очень много. Тащи мешки с углём и засыпай доверху. Нужно как можно больше топлива.
Обливаясь потом, я бросился выполнять поручение. И когда отверстие было полностью заполнено, мастер Дроко склонился над тлеющими на внешнем кольце горна углями и что-то зашептал на неведомом мне языке. Его глаза пульсировали в такт разгорающемуся пламени, которое, казалось, отвечает ему. И тут огонь налился силой и взметнулся к потолку. Прикрыв глаза рукой, я попятился, задыхаясь от хлынувшего в лёгкие жара и зачарованно наблюдая за танцем словно бы оживших, беспрестанно меняющих форму оранжевых волн. Довольно гудя, кузнец повернул рычаг, закрыв пылающее отверстие с тигелем в горне.
- Подбрасывай уголь во внешнее кольцо, - велел он, повернувшись ко мне. - Потом вставай на меха. Не давай огню ослабнуть.
Я принялся безостановочно подкидывать уголь в горн, а после ворочал деревянную рукоятку мехов до тех пор, пока черная масса угля не начинала светиться оранжево-красным. С каждым новым потоком воздуха, который я направлял в горн, в кузнице становилось всё жарче, и воздух делался всё гуще, так что становилось трудно дышать. Время от времени Дроко поднимал глаза и отдавал короткие распоряжения среди фонтанов искр.
Работа была монотонной, тяжелой и изматывающей, горло драло от дыма, пот ручьями стекал по лицу и спине, а глаза болели и слезились. Но мне это было не в тягость. Я был счастлив, ведь с того момента, как я переступил порог кузницы, меня не покидало ощущение, словно я вернулся домой. И, думаю, Дроко чувствовал это. Нас связывала магия огня и металла, роднила, позволяя понимать друг друга с полуслова.
Хороший показатель Выносливости давал мне возможность долгое время не прекращать работу, но совсем уж без отдыха было не обойтись. В такие минуты мастер сменял меня и я мог спокойно выпить и перекусить. А если бы у меня не было табака Вейри, я бы уже давно свалился с ног от усталости. Да и Сидиусу отдельное спасибо - благодаря его тренировкам я привык к хорошим нагрузкам.
Сидя на табурете, свернул самокрутку и поджёг её тлеющим угольком, который подцепил щипцами. Наслаждаясь прокатившейся по груди прохладой, я расслабленно наблюдал за стоящим у мехов кузнецом. Вот уже несколько часов у меня на языке крутился один вопрос, и я, всё-таки не удержавшись, задал его: