У меня от изумления кажется даже рот приоткрылся.
— Именно этим, нежная моя, опыт и отличается от необдуманного энтузиазма юности, — поддел кесарь.
— М-да… — только и смогла сказать я.
Коварная усмешка кесаря была слабым утешением потрясенной мне.
Скептически полюбовавшись ею, я поинтересовалась:
— И каковы были бы ваши действия, реши я в конце года все же вернуться в Рассветный мир?
Пожав могучими плечами, кесарь с улыбкой ответил:
— Мы вернулись бы в Рассветный мир.
— МЫ!!! — прошипела я.
— Мы, — спокойно подтвердил кесарь.
Решила что сдохну тут исключительно вот из чувства упрямства.
— Мы сдохнем исключительно из твоего упрямства, — мягко поправил кесарь.
Что ж, в таком случае глянем на ситуацию под другим углом – убью, наконец, своего главного врага!
— А ситуация приобретает неожиданный поворот, — усмехнулся кесарь.
— Я сдохну с чувством полнейшего удовлетворения от собственной победы, — язвительно заявила супругу.
— Ммм, — протянул Араэден, и вдруг очень коварно поинтересовался: — Ты оставишь нашего ребенка сиротой?
— Адрасик еще у нас? – сильно удивилась я.
Просто учитывая, что его родителей мы с главным арахнидом воскресили, я полагала что…
— Любовь моя, если уж я сделал тебя матерью, то окончательно и бесповоротно, так что ребенок наш, — насмешливо сообщил кесарь.
Да, непорочное зачатие оно такое непорочное, но в то же время железно зачатие…
— Мой кесарь, не будьте еще большей сволочью, чем вы уже есть – верните ребенка родителям! — потребовала я.
Но в ответ услышала издевательское:
— Нежная моя, решения в отношении наших детей мы всегда будем принимать совместно. Будем откровенны — я не самый лучший сын…
— В смысле «самый ужасный из сыновей умудрившийся убить обоих своих отцов, родного и не очень»? — язвительно поддела я.
— Полагаешь, следовало оставить их в живых? — раздраженно поинтересовался кесарь.
— Да я не к этому, просто сам факт, — язвить так язвить.
— Логично, — неожиданно согласился кесарь.
Мы посидели, глядя в пустоту беспросветной мглы вокруг, и я все же спросила:
— Что с Элиэ?
Просто кесарь, конечно, сволочь, но не до такой же степени, чтобы не отдавать ребенка матери.
— Спасибо, за столь лесное мнение о моей персоне, — насмешливо произнес Араэден. Но затем тихо добавил: — Я не хочу тебе об этом рассказывать, нежная моя.
Вновь запрокинув голову, посмотрела на кесаря, получила в ответ усталый, ничего не выражающий взгляд ледяных глаз, только усталости было больше, чем льда — кажется, я научилась читать эмоции Ледяного Света.
— Частично, — улыбнулся император.
Улыбнулась в ответ, и все же вернула тему разговора к Элиэ: