Рассмеялся и продолжил:
— Дернешь резко вниз, вспарывая кожу и мышцы. Чем больше крови, тем лучше.
И он грациозно развернулся ко мне, открывая вид на внушительную рану и торчащий из нее ржавый клинок.
— Ну, не меч Мрано, но тоже очень ничего, — саркастично заметила я.
— Время, Кари, — очень мягко произнес кесарь.
Я откинула мокрые волосы со вмиг вспотевшего лба, посмотрела на широкую спину императора, на безобразный жуткий шрам и полусгнивший ржавый кинжал в его теле. Почему-то вспомнила, как шила для шенге и Рхарге меховые жилетки такое ощущение, что с тех пор минуло сто лет, не меньше…
С этой мыслью я сложила влажную ткань вчетверо, накинула на рукоять кинжала, зашипевшего от соприкосновения с остатками моего платья, обхватила обеими руками и что было сил, рванула вниз, действительно вспарывая и кожу и мышцы. Кесарь от повреждений даже не вскрикнул, лишь уперся правой рукой в скалу, чтобы устоять ровно, я же вытащила кинжал. Или то, что от него оставалось. Все остальное стекало по спине Араэдена вместе с ржавчиной и черным ядом, отчетливо заметным в потоках крови.
Я постояла, удерживая орудие в руках, и осторожно спросила:
— Кинжал?
— Засунь в кого-нибудь, — сквозь зубы прошипел кесарь.
Я его понимала — такую боль терпеть было непросто. И не желая мешать императору в деле претерпевания адской боли, огляделась, в поиске варианта, куда бы деть кинжал… Не сразу заметила, что бывший волк сбежал, бросив сапоги, тунику и даже золотую цепь с внушительным кулоном.
— Сказать тебе, о чем он подумал? — поинтересовался с насмешкой Араэден.
— Не стоит, — я улыбнулась, и осторожно положила кинжал в тряпке на землю.
Затем подошла к кесарю, осторожно обойдя со спины, на которую смотреть было страшно, подошла, прикоснулась ладонями к его груди, заглянула в серые, потемневшие от боли глаза.
— Сейчас, — отрывисто ответил он, отчетливо понимая, насколько меня снедает тревога за Сатарэн, за Динара, моих и не только моих людей и не людей. За весь мир в целом.
Император, усмехнувшись, успокоил:
— За мир можешь не переживать — Динар справится.
— Вы так уверены в этом, мой кесарь? — нервно спросила я.
Склонившись к моим губам, повелитель Эрадараса хрипло выдохнул:
— Я уверен в этом меньше, чем в тебе, нежная моя, но уверен.
Поцелуй был сладким. Нежным, безумно осторожным, и практически опьяняющим. Я не сопротивлялась, понимая, что ему нужна моя магия и для восстановления, и для возвращения в Нижний мир, и не понимая, в какой момент, это все вдруг перестало иметь значение. Внезапной лавиной обрушилось мое срывающееся дыхание, словно ударом выбило землю из-под ног, и только крепкое объятие удержало от падения. Поцелуй, от которого закружилась голова, а сердце забилось так быстро, столь стремительно. Поцелуй, который не отбирал ни магию, ни силу, он давал. Давал так много. Так неожиданно. Так страстно. И вместе с тем…