У меня непроизвольно дернулась щека. Вот так меня раскусили. Ну да, нет у меня времени выглядеть как метросексуал, но всегда полагал, что выгляжу презентабельно.
Эллис увидела мою реакцию и слегка улыбнулась:
– Мсье, не обижайтесь. Я вижу, что вы стараетесь выглядеть как хозяин жизни, но ходить по два дня в одной рубашке, согласитесь, что это моветон. И ногти вы подстригаете себе сами, а не посещаете маникюрный салон. Вы их обрезаете под самый корень раз в неделю. Чтобы не мешали. И пальцы желтые от сигарет. Эти же господа были очень ухоженными, с маникюром от хорошего мастера. Глаза только у них холодные, пронзительные, как в душу заглядывают, и змеиные улыбки.
– Эллис, вы прямо каких-то маньяков рисуете, – покачал я головой. – Может, просто поступила какая-нибудь жалоба в инспекцию, вот они и вынюхивают. Или кто-то хочет перекупить кафе, и если узнать слабые места владельца, то так проще надавить на него и сбить цену.
Она посмотрела на меня с сожалением, как смотрят матери на несмышленого или умственно отсталого малыша, который в очередной раз сморозил глупость, и всплеснула руками:
– Господи! Мсье! Вы меня не слышите или никогда не имели дело с полицией или другими карательными органами! Это страшные люди! Они прикинулись обычными посетителями и, когда вы вчера ушли, стали расспрашивать меня. Маскировались под обычных клиентов. Но обычные люди таких вопросов не задают. И счет забрали с собой. Знаете, кто так поступает?
– Наверное, командировочные или те, кому оплачивают представительские расходы, – пожал я плечами.
– Так поступают в полиции или кто на государственной службе. – Она снова посмотрела на меня как на недоумка. – Вами интересуется полиция из «белых воротничков» или еще кто-то повыше…
– Кто же? – заинтересованно спросил я.
Она понизила голос, оглянулась за спину, наклонилась к уху:
– Господа из контрразведки. Я чувствую, что они страшные люди! Во что же вы вляпались, мсье? – Эллис была искренне расстроена.
– Знаете, Эллис, если бы у господ, – показал я пальцем в потолок, – были ко мне вопросы, они бы спросили у меня, а не собирали сведения у бармена. Пусть даже и очень очаровательного, – сделал ей комплимент.
Она зарделась пунцом. Все-таки не балуют в Европе женщин комплиментами. Ах да! Это можно расценить как сексуальное домогательство. Совсем сдурели! Открою «военную тайну», мы все произошли как следствие сексуального домогательства.
– Милая Эллис! – нежно взял я ее за руку. – Не волнуйтесь. Думаю, это какая-то ошибка. Недоразумение. А господа были пьяны. Или просто куражились, набивая себе цену, чтобы привлечь внимание такой милой, юной особы, как вы.