Кети отреагировала жестко: она будет проводить с Робертом столько времени, сколько захочет. Тетя Ника смирилась и стала покупать еду на двоих детей – Кети и Роберта. И готовить на двоих. Нинель у плиты давно не стояла. Но Роберт нередко отказывался от еды – стеснялся, говорил, что поел в школе. Только Кети могла уговорить его пообедать, принеся тарелку в комнату.
Тетя Ника пришла к Нинель, принесла мясо на косточке и спросила, не хочет ли Нинель сварить первое. Нинель удивилась и мясо не взяла.
– Кто варит первое для себя? – спросила Нинель.
– Не для себя, для Роберта! – пыталась образумить соседку тетя Ника.
– Разве он голодный в школе? – удивилась Нинель.
– Слушай, он скорее умрет, чем кусок хлеба попросит, – сказала тетя Ника. – Я не могу Роберта накормить, он отказывается!
Нинель не ответила.
– Роберт на Кети похож, – продолжала тетя Ника. – Помнишь, как она боялась у тебя воды попросить, когда пить хотела? Роберт тоже такой. Они, эти дети, – другие. Они голодной смертью скорее умрут, чем подойдут и возьмут. Нинель, ты меня слушаешь? Я говорю, что ты должна Роберту первое сварить, а не я. Я варю, но он не ест. Я на двоих детей готовлю, скажи, зачем? Вот, смотри, сюда кладу мясо. Хочешь, я тебе готовое принесу? Покормишь сына. Или его скоро ветром сдует. Такой худой стал, что я плакать хочу, когда на него смотрю. Моя Кети худая, но я уже не плачу, привыкла. А зачем Роберт такой худой? Нинель! Разве я сама с собой разговариваю? Разве ты не здесь?
Тетя Кети так и не дождалась ответа. Нинель было неинтересно про мясо. Ей ни про что не было интересно.
Однажды, когда Роберт собирался бежать домой – а он старался прошмыгнуть незаметно, пока тетя Ника крутилась на кухне, – она его остановила и позвала к столу. Поставила перед ним тарелку и велела есть. Роберт сначала стеснялся и отказывался, но Кети, которая ела, как птичка, и была похожа на ходячий скелет, вдруг села рядом и попросила себе тоже еды. Ради Роберта. На следующий день все повторилось. Тетя Ника начала печь пироги, торты, пирожные и плакала уже от счастья, что Роберт и ее дочь наконец «перестали греметь костями на суп». Тетя Ника была готова простить все и всех ради этого мальчика, который вернул ее дочь с того света. Кети начала улыбаться и смеяться, как раньше, ведь она всегда была легкой и смешливой. Стала тянуться к матери – с разговорами и без, просто посидеть рядом. Кети уже без слез могла говорить о Серго и рассказывала, какой Роберт таланливый. Как сильно он отличается от брата. Ничего общего. Серго был ярким, Роберт предпочитал держаться в тени. Серго все давалось легко, с потолка валилось, Роберт брал усидчивостью, терпением, старанием.