Джина опустила взгляд и уставилась на свою руку и руку Майка. Различия между ними завораживали — размер, форма, контраст мужского и женского, смуглая оливковая кожа и светлая, белая.
Как‑то незаметно Майк стал ее другом. Он не только спас ее, но и поддержал в трудную минуту. Искренний, веселый и сильный, он всегда знал, как ее подбодрить.
— Раньше мы с этими ребятами были на одном уровне, шли нога в ногу. А сегодня я чувствую себя так, будто явилась на службу в первый раз. Такое ощущение, будто снова должна доказывать, на что способна.
— Готов поспорить, ни один из этих «суровых парней» не сумел бы выдержать то, что перенесла ты, и при этом не опустить руки.
— Эти, как ты выражаешься, суровые парни — наши лучшие сотрудники.
— Прежде всего, они мужчины. А мужчины — самые худшие пациенты.
— Я тоже ужасная пациентка, — призналась Джина.
— Что правда, то правда. Зато ты очень милая.
Голос Майка понизился до хриплого шепота, от которого по всему ее телу пробежала сладкая дрожь.
— Милая?! Так меня еще никто не называл — кроме, разве что, Гарольда Джонсона. Сильной называли. Упрямой тоже. Иногда вспыльчивой. Но только не милой.
— Побоялся, что, если назову тебя сексуальной или прекрасной, как богиня, получу в глаз. А тебе с больной рукой драться пока рановато.
Щеки Джины снова залились жарким румянцем. Благодаря чувству юмора, доброте Майка и его безусловной мужской привлекательности она ощутила, что к ней снова возвращаются силы и оптимизм.
— Пай‑мальчик, какая же я сейчас сильная? Милая, пушистая и безобидная — не более того.
— Спорим, это ненадолго? — Майк посмотрел на их сцепленные пальцы. — Ну‑ка, сожми мою руку. Настолько сильно, насколько сможешь.
— Новое упражнение? — уточнила она.
— Тебе полезно будет разогреться перед стрельбой. Ну, давай приступай.
Джина легко согнула большой и указательный пальцы, остальные три пальца с трудом, подрагивая, но все же сомкнулись на его кисти. Джина уже собиралась завершить рукопожатие, но Майк ее не выпустил.
— Чувствуешь? — спросил он.
— Да… тепло… — тихо произнесла Джина. В сердце снова забрезжила надежда на скорое выздоровление. — Точно… Чувствую…
Майк с улыбкой смотрел на нее, радуясь ее воодушевлению.
— Чувствительность возвращается? Значит, скоро вернусь в норму?
Майк снова сжал ее руку.
— Не спеши, Джина. Торопиться в таких делах не надо. Кстати, видел, как ты делала записи в блокноте. Ручку взяла легко, держала непринужденно — это очень хороший признак.
— Да, но пистолет намного тяжелее ручки. К тому же, если случайно начертить каракули на странице блокнота, большой беды не будет. А если ненароком спустить курок?..