— Ты не ранен? — спросила Джина. Но Майк уже отталкивал ее от себя.
— Преступник! Надо взять стрелка!
К «шевроле» неслись полицейские, но он уже мчался прочь. Не думая об опасности, Джина выскочила на проезжую часть и, встав посреди дороги, достала из кобуры пистолет.
— Остановите машину! Полиция Канзас‑Сити! — крикнула она.
Когда стало ясно, что останавливаться он не собирается, она открыла стрельбу. Выбила фару, разбила лобовое стекло, спустила шину… Наконец водитель потерял управление, и «шевроле» врезался в припаркованные машины. Остальные офицеры подоспели быстро. Гроув выволок стрелка из машины, швырнул на землю и заковал в наручники. Джина, все еще сжимая пистолет, подошла ближе. Она сразу узнала седые сальные волосы, собранные в хвост.
— Гарольд Джонсон?..
— Я никого не убивал! — крикнул тот. — Ничего не докажете!
Джина ошеломленно покачала головой.
— Вы ранили четырех полицейских… даже своего сына…
— Это чтобы никто ничего не заподозрил. Его я ранил легко. Знал, что быстро оправится. А вот тебя покалечил как следует.
— Зачем? — спросил подошедший Майк. — Зачем вы это делали?
— Ради Дерека. Пусть мой мальчик получит то, что заслуживает. Место в штурмовой группе собирались отдать тебе, и…
— Лучше заткнись, Джонсон, — предостерег Майк.
— Нечестно, что иммигрантам достается все лучшее. Отбираете места у местных! Чем ты заслужила особое отношение? Цветом кожи? Или тем, что у тебя сиськи, а не…
— Сказано тебе — закрой пасть! — рявкнул Гроув, рывком поднимая Гарольда на ноги. — Дерек знает о твоей «помощи»?
— Сначала был не в курсе, но потом догадался. Да только он не предатель, как ты! Своих не сдает. Я был Дереку плохим отцом, но уж такую малость могу для него сделать. Устранил всех его соперников. — Тут Гарольд выругался. — Вот уж не думал, что ты можешь стрелять…
Джина встретилась с ним недрогнувшим взглядом.
Гроув улыбнулся Джине:
— Отличная работа, Гальван. Добро пожаловать обратно. Возвращайтесь на службу завтра. А пока отвезите его в больницу.
— Что? Майк!
Джина обернулась. Майк держался за левую сторону груди, по которой стекала кровь. Она кинулась к нему, обхватила за пояс и повела к машине.
— О чем ты только думал?..
— Подумаешь, всего лишь царапина.
Когда Джина усадила Майка в машину и принялась искать аптечку, он вдруг дотронулся пальцами до ее щеки.
— Эй! Это что, слезы? Думал, амазонки не плачут.
— С тобой заревешь, Майк Катлер‑младший. Я тебя ненавижу — так рисковать собой! Ненавижу и… люблю.
— Я тебя тоже, — тихо произнес Майк.
И они слились в поцелуе. Отдышавшись, Джина произнесла: