Торт: Кулинарный детектив (Кесоян) - страница 14

Я люблю ездить на троллейбусе. Пока «№ 10» или «Б» плетется по Садовому кольцу, в голову приходят светлые мысли. Если только пенсионеры по соседству не вспоминают советскую власть.

Ренат, судя по всему, был отчаянно одинок. Вряд ли человек, у которого есть семья и друзья, будет шесть ночей в неделю пропадать на работе, а днем пытаться отоспаться в подсобке. Ренат не хотел возвращаться домой – это точно. Клеиться к посудомойкам – тоже. Я не могла определить, сколько ему лет, и, если честно, побаивалась выяснять с ним отношения. Разговор каждый раз был каким-то однобоким: я показываю, рассказываю, колочу тестом об стол, а Ренат смотрит в стену. Но стоило только оставить его наедине с тестом, как он преображался. Точными и ловкими движениями он начинал вымешивать липкую массу в гладкий упругий шар. Разделять лопаткой на буханки. Выкладывать их в формы. Он ставил хлеб в печь с явным замиранием сердца. Если бы только неведомые мне силы не заставляли его подсыпать в замес ненужную муку, цены бы такому работнику не было! Но факт оставался фактом. Он сыпал. Я ругалась. Он уходил от ответа. Я не знала, как отомстить и добиться своего. И тут вот такой кошмар случился.

Троллейбус доехал до проспекта Сахарова, на следующей остановке мне выходить. Меня ждут в «Шанти».

С открытием ресторана «Доколе» я стала воспринимать «Шанти» как санаторий – здесь все работало как часы. Удивительно, какой стабильности можно добиться за десять лет. Том ям – лучший. Фо-бо – идеальный. Рис с крабом и нем коны – заслуженные лидеры продаж. Даже вечные проблемы лапши с морепродуктами (ее все время переваривали, и она сбивалась в ком на тарелке) меня в тот день не задевали за живое. Я пыталась понять, как буду отвечать на вопросы следователя, когда придет повестка. И вспомнила слово из детективов Агаты Кристи – алиби. Алиби меня спасет. Вот только время преступления по-прежнему вызывает сомнения. Это случилось, когда все ушли? Кто видел Рената последним? Охранник же заснул на посту и проснулся утром. Палыч не в счет. Хотя нет, постойте. Палыч, как пожилой человек с манией, страдает бессонницей. Он наверняка что-то видел. Скутеры скутерами, но мимо этого гражданина комар без документов не пролетит.

Судебный медэксперт Капитолина Петровна в свои 47 была поджарой крашеной блондинкой с заметными носогубными складками. Выражение лица выдавало в ней даму властную, упрямую и раздражительную. Впрочем, любая женщина на такой работе может за считаные месяцы превратиться в натуральную суку, тут уж к бабке не ходи. Капитолину Петровну спасало увлечение ювелиркой. Она любила розовое золото и блеск бриллиантов. Как она добывала на свое хобби деньги, наверное, лучше никому не знать. Скажу лишь, что тут подправить, там вовремя согласиться с ошибкой исследования и в итоге выставить документацию в самом выгодном свете – верхушка айсберга навыков, которыми Капитолина Петровна владела в совершенстве. За долгие годы работы в органах она научилась пользоваться служебным положением, и на бриллианты ей хватало. Мучило ее только то, что на работу во всей этой патологической красоте не походишь: никто не оценит, а возьмут расследуют и еще, чего доброго, посадят. А Капитолина Петровна обожала свободу. Потому что только на свободе, нарядившись в кольца и сережки, можно было наесться беляшей и чебуреков собственного приготовления – мясных, истекающих жирным соком. Подобного рода вакханалии судмедэксперт регулярно устраивала сидя у себя на кухне, чтобы не закапать гостиную и спальню. Капитолина Петровна была женщиной одинокой.