Торт: Кулинарный детектив (Кесоян) - страница 61

Страж ворот млел от жары. От профитролей остались только разводы на тарелке. Пальцы стали липкими, но вставать и идти мыть руки было лень. До шумного вечера и ежедневного нашествия скутеров еще пара часов. Так что можно прикрыть глаза и вздремнуть в теньке. «Все равно за мной никто не следит», – подумал Палыч и провалился в сон.

Через мгновение резкий толчок заставил его подскочить на месте. Перед ним стояла хозяйка «Доколе».

– Здрасьте, Светлана Леонидовна! – Палыч чуть было не взял под козырек с перепугу.

– И вам не болеть, Иван Павлович, – Дементор буравила его своими голубыми глазками – того и гляди проткнет совсем. – Я к вам по важному делу. Говорят, что в ночь преступления вы видели… как бы это поточнее сказать… ведьму?

Вот тут Палыч испугался по-настоящему. В этой женщине и так приятного было мало, а сейчас она смахивала, ни дать ни взять, на откровенную горгулью. Загар, что ли, ей не идет?

От профитролей остались только разводы на тарелке.

– Так, это, понимаете, Светлана Леонидовна, показалось мне, что да, дамочку какую-то в темноте заприметил и она уж больно плохо одета была – в лохмотьях каких-то. Капюшон еще помню и сумку огромную – пузырем, за спиной. Вот я и решил, грешным делом, что самое подходящее слово для такого видения – «ведьма». Но, скорее всего, мне это просто померещилось. Туман был после дождя. Да и ведьмы же только в сказках бывают.

– Вот и отлично. Так и будем считать впредь. А то глупости какие-то про вас рассказывают, как будто заслуженный человек совсем из ума выжил. Надеюсь на ваш здравый смысл и желание не потерять работу, – она с удовольствием наблюдала, как старик переживает бешеную гамму эмоций за сотую долю секунды. Больше из-за него волноваться не стоит. Светлана Леонидовна с чувством выполненного долга покинула территорию «Доколе».

Иногда мне кажется, что я занимаюсь настоящей бесконечностью. Только еда может появляться на белый свет и исчезать такое бесчисленное количество раз. Готовить – неблагодарный труд? Наверное, да. Но удовольствие, которое испытывает человек, смешивая вкусы в кастрюле и на тарелке, добиваясь идеального в эту секунду состояния приготовленных продуктов, помноженных на собственное настроение, – это сложно с чем-либо сравнить. Но есть еще один момент: готовка сопряжена не только с эмоциями. Повторить придуманное еще сотню-другую раз и всегда одинаково – это тяжелая, часто нудная, физическая работа. Лишь настоящий фанат способен переживать эту нагрузку снова и снова.

Я вот перестала понимать, зачем я мучаюсь в «Пропилее». Повара на кухне загибаются оттого, что не осознают, что готовят. Шеф-повар Толик не может поставить меню на поток. Посадка каждый день – четыре сотни человек, и чаще всего эти сотни приходят почти разом. Времени на то, чтобы отработать мое меню, нет. Еда простая, но эти парни никогда не жарили куриные крылья с кокосовым молоком и гарам масалой. Они даже не видели до сих пор в глаза эту смесь специй. Лосось в тамаринде? А что такое тамаринд? Объясняю каждой смене как заводная. Но горячники приходят и уходят. Через два дня на третий опять новые люди, и они, конечно же, не видят разницы между настоящим карри и каким-то дерьмом в пластиковой банке столетней давности, завалявшейся на кухне. Управляющая Аня считает, что Толика надо менять. Но на кого? Найти нового шефа, когда у тебя столько народу каждый вечер гудит до утра, – это как работа сапера – ошибаться нельзя. А эта девушка не сапер ни разу. Владелец Митя пообещал мне всех уволить через десять дней и найти новых. Уговаривает потерпеть еще немного. Я терплю. Но бросить все и сбежать очень хочется. Ненавижу, когда что-то зависит не только от меня. Говорить уже больше ни о чем не могу, только о том, как я опять требовала купить продукты, заказать нужное мне мацони и не лить в суп из чечевицы дешевое белое вино – от него этот суп превращается в полнейший караул. К тому же несчастные работники кухни используют меня как посредника в случае задержки зарплаты: я наезжаю на управляющую, та переходит к обороне и пытается со мной ругаться. Я тут даже стучала кулаком по столу и орала, что она не в себе, – вот до чего дошло!