А погом зверь задрал морду к небу и снова завыл. Громко, протяжно, настойчиво. Я аж замер от стремительно накатившего, до боли знакомого чувства одиночества, а затем до меня так же неожиданно дошло: это был зов! Настойчивое приглашение к встрече, которое следом за вожаком подхватила остальная стая, заставив меня не просто пошатнуться от диковатой мысли, а прерывисто выдохнуть и… неуверенно двинуться им навстречу.
Я шел туда как во сне, почти не разбирая дороги. Минуя желто-красные деревья. Такие же по-осеннему приодевшиеся кусты. Ручьи. Внезапно выскочивший из-за деревьев овраг… Я не смотрел по сторонам, а просто шел на зов, нутром чуя, что иду абсолютно правильно. И при этом точно зная, что меня не только ищут, но еще и с нетерпением ждут.
Мы встретились почти в центре огромной поляны: я и огромный черно-бурый зверь с жутковато светящимися глазами. Всклокоченный, оскаливший желтоватые клыки. Он стоял, чуть опустив голову, и буравил меня тяжелым взглядом. Однако страха не было. Только нетерпение. Предвкушение. И, как ни странно, надежда.
Чуть поодаль, между деревьями, сновали такие же рослые тени, время от времени нетерпеливо повизгивая, но не рискуя сунуться вперед вожака. Огромные самцы, такие же крупные самки… ни одного волчонка, никакого молодняка. Только костяк, самые опытные и сильные звери. Но я не думал об этом, когда подходил вплотную. Просто чувствовал каким-то звериным, доставшимся еще из прошлой жизни чутьем, которое в этот момент обострилось до невозможности.
Подойдя к черному зверю вплотную, я заглянул в его глаза и понял, что в них нет злости. И нет ярости или желания атаковать. Только любопытство. Капелька недоверия. Совсем чуть-чуть вполне обоснованного сомнения. И молчаливый вопрос: мол, кто ты, брат? От тебя пахнет человеком, ты пришел сюда на двух ногах, но в душе ты такой же, как я…
— Да, — прошептал я, зарываясь пальцами в густую черно-бурую шубу и притягивая голову зверя ближе. Глядя в его желтые глаза, чувствуя его сильный запах. Слыша, как бьется его большое сердце, и ощущая на коже горячее дыхание. — Ну, здравствуй, брат… ты звал?
— Ур-р-р, — тихонько проурчал громадный зверь, приподнимая морду, и мы на мгновение соприкоснулись лбами.
Все это было так знакомо. Так близко, так ярко, словно я на миг вернулся в сон и снова, как когда-то, смотрел в глаза своему брату по духу. У меня их много осталось по ту сторону реальности. Таких же огромных, свирепых. Только созданных не из живой плоти, а сотканных из чужих снов и холодной метели. Способных без устали мчаться по покрытым снегами равнинам. Приносящих с собой бураны и вьюги. Умеющих даже в беззвездной пустоте найти и позвать за собой родную душу. Как призраки. Духи. Или как прозрачные льдинки, незаметно растворяющиеся в воде, которая их породила.