– Да, и ещё, – сказал он. - Прикажи интел-блоку на своем запястье принять блок данных от моего интел-блока. Там то, что тебе пoнадобится – если все-таки прорвешься. Где находиться база «Фрезир», на которой держат капитана Калириса, что и как...
– Принять данные, – послушно сказала я. – Это все?
Матвей кивнул – и тут же отвернулся. Распорядился:
– Переодевайся, пока я не смотрю.
Я набросила снятый комбинезон на плечо скафандра, натянула тонкие тряпки. Мне они оказались чуть свободны. От тқани пахло травами, соснами…
– Готова? Лезь в скафандр. Так, как было показано в инструкции.
Я забросила в прохладное нутро сначала одну ногу, потом вторую. Подтянулась, ухватившись за пластины на плечах – пустая скорлупа скафандра даже не дрогнула, когда я на ней повисла. Стояла стальной глыбой.
Затем пришлось повозиться, откинувшись назад и примащивая на место трубки между ног. Неприятное занятие…
– Все? - нетерпеливо спросил Матвей у меня за спиной. – Могу проверить?
– Давай, – разрешила я, просовывая руки в упруго колыхнувшиеся рукава.
Он подошел, что-то там глянул – и панель скафандра на спине встала на место со щелчком. Следом опустилась вниз затылочная часть шлема.
И тут же, открывая обзор, лепестком уплыла вверх лицевая, пока что непрозрачная, панель шлема.
Передо мной появился Матвей. Я вдруг ощутила его ладони на своих щеках. Дернулась, но скафандр стоял по–прежнему незыблемо,и только рукава чуть шевельнулись .
В уме поплыли слова – пароль активации, бывший в инструкции,
– Скафандр не активируется, пока я не уберу руки, - тихо сказал Матвей. – Постороннее тело в контуре не позволит. У меня очень мало шансов вернуться с сегодняшнего задания. Но я не твой работорговец… поэтому спрошу разрешения. Можно тебя поцеловать, Наташа? Человек, уходящий в бoй,из которого может и не вернуться, заслуживает чего-то на прощанье. Скажем, поцелуя от царевны, дочери царя Ивана Васильевича…
– Проследил за моим прошлым? - уколола я.
По губам Матвея скользнула едва заметная усмешка.
– По долгу службы. Кстати,ты можешь сказать мне «нет». Повторяю, я не работорговец, настаивать не буду. Но у нас с тобой мало шансов выжить . Один поцелуй, а потом мы пойдем танцевать наши танцы. Я ради своего мира,ты ради своего мужчины. И девяносто процентов за то, что мы погибнем.
Лицо у него было серьезным, сосредоточенным, чуть грустным. А ладони на моих щеках – крепкими и теплыми.
Хитрец, с невольным уважением подумала я. Пробормотала:
– Здорово сказано. Выходит, рeчь уже не о банальном поцелуе, а о последнем желании идущего на смерть.