— Хорошо, но в контракте тогда запишите, какое поле себе берете, — произнес Волков солдатским представителям, так как других перекричать не мог.
— А вот та земля… Рядом с той, что ваши мужики пашут? — спросил один из старшин и все отсталые стали замолкать. Прислушиваться. — Не для нас она?
— Нет, ту землю я сам распашу, — отвечал Волков.
— А нам что? — спрашивал сержант.
— У меня два больших поля, берите на выбор. Одно в часе езды отсюда на северо-запад. До города Малена оттуда два часа езды верхом. И огромное поле в двух часах езды отсюда на юг. Рядом с рекой. Рядом с лугами. И земля там хороша, там лучшая моя земля.
Кавалер расхваливал южную свою землю, надеясь, что солдаты соблазняться на нее. Но те не были дураками и сразу спросили:
— А дорога туда хороша?
— Дороги туда нет, — ответил Волков, — да и чего вам печалиться, через месяц уже сами протопчите туда путь, а через пол года к осени, так и телегами все разъездите. Вот вам и дорога. Да и река там близко, купчишки по реке плавают, может к реке урожай возить будете.
Все может быть, но солдаты не дураки все-таки. Старшины, сержанты и корпоралы собрались в кружок посовещались, и сержант Руффельдорф закончил дело:
— Решились мы, кавалер, взять поле северное, то что ближе к городу. Сейчас сядем писать контракт.
— Как готов будет — приносите, — сказал Волков и, повернувшись к офицерам, сказал: — Могу вам, господа, выделить по тысяче десятин на таких же условиях. Северное поле немаленькое, там и вам места хватит.
— А мы уже думали вас о том просить, — сказал Рене.
— Если вы дадите мне эту землю не только для покосов, то я уж точно не откажусь, — сказал Брюнхвальд, — но покосы и пастбища мне нужнее, я коров держать собираюсь.
— Будут вам покосы, Карл, — обещал кавалер.
Он пошел к своему сырому дому, из которого через крышу (а не через трубу) валил дым. Пошел не потому что хотел посмотреть, что там делает Сыч, а чтобы побыть одному, чтобы подумать о том, на что он сейчас решился и отчего ему теперь не отступить. Он оглядывал свой сырой и полуразрушенный дом из черных бревен, ворота, что почти упали с петель. Оглядывал холмы за домом, что напрочь заросли репьем и чертополохом, красную, неплодородную землю, что видна в прогалинах. И понимал, что никуда теперь от этого всего ему не деться. И что жизнь его легче не станет от того, что теперь он барин и господин. Да и ладно, никогда она у него легка и не была. Все, что помнил он о себе, так только то, что с юных лет он был в солдатах. А теперь он стал офицером, и две сотни людей, солдаты и местные мужики, от него зависят. А больше ничего и не изменилось. Ну и ладно, взял эту землю, поглядел на нее и ума отказаться от такой земли не нашел, вот и тяни теперь эту лямку.