— Кричать не вздумай, разбудишь ежели кого, так мне его угомонить придется, — и показала ему кинжал, прямо к глазам поднесла, — понял меня?
Книготорговец сделал над собой усилие — кивнул.
— Дозволяю тебе говорить, отвечай на мои вопросы, слышишь меня?
— Слышу, — сказал книготорговец сипло.
— Днем давился от спеси ты, глупый пес, не хотел говорить со мной, так поговорю я с тобой ночью, — неожиданно ласково говорила девушка. — А я к тебе издали ехала, думала, ты мне поможешь. А ты и через губу не переплевывал, словно с дурой говорил.
— То… Помутнение было со мной, — прошептал книготорговец.
— Помутнение? — Агнес оскалилась страшно. — Что ж, зато теперь у тебя разум чист видно. Говори, есть ли у тебя книги, про знания редкие?
— Нет, госпожа, нету, — сипел Стефан Роэм, косясь на кинжал, что был у глаза его. — Были до недавнего, а тут приехал один инквизитор, стал в городе розыски ведьм вести, да жечь их, так я все подобные книги отправил в другие города, от греха подальше.
— Куда отправил?
— В Мален и в Ференбург… — он замолчал. — Тамошним книготорговцам, с которыми состою в переписке.
— А в Ланн, Удо Люббелю отправлял?
— Отправлял.
— Говорят ты друг его.
— Нет, — сразу ответил Роэм, — не друг я ему. Я его не знаю даже.
И тут Агнес почувствовала, что врет он. Она кинжал к глазу приложила и говорит:
— Врать мне не думай. Вижу я, когда врут мне. Говори про него.
— Что же говорить мне? — вдруг замямлил книготорговец. — Что знать про него желаете?
— Говорят, что он любые книги и любые вещи может сыскать.
— Да-да, связи у него обширны. Что у него спросите, все найдет.
Нет, он точно что-то не договаривал, и девушка это видела, словно в книге читала.
— Не хочешь ты мне все говорить, что о нем знаешь, да? — спросила она, начиная на скуле его острым лезвием кожу разрезать медленно. — Может, хочешь, чтобы дети твои проснулись? Может, с ними ты быстрее вспоминать будешь?
— Нет, госпожа, нет, — заскулил книготорговец, когда по его небритой щеке покатилась капля гутой темной крови. — Я все про него знаю, скажу немедля.
— Ну? — Агнес остановилась, но кинжал от лица его не отвела.
— Никакой он не Удо Люббель, он Игнаас ван Боттерен. Из Бреды. Он еретик. Вот кто он.
Нет, это была не вся правда. Агнес это видела, она снова стала резать ему кожу.
Он схватил ее за руку, чтобы остановить, но девушка налегла на него, навалилась, кинжал не отвела от лица и зашипела как змея:
— А ну, руку не тронь, иначе глаз тебе вырежу, говори вошь, правду мне говори.
— Господи! Зачем вы меня мучите?
— Это все оттого, что не стал ты со мной говорить, когда по-хорошему я говорить с тобой хотела. Не хотел по-хорошему, будешь вот так говорить, с кинжалом у глаза.