И поэтому он вздохнул и продолжил:
— И что же такие свободные жители Рюмикона и Висликофена делают на такой не свободной земле? На моей земле?
— А разве ты не видишь, кавалер, — продолжал дерзить высокий с той же своей ухмылочкой, — рыбу ловим, солим да коптим. Или ослепли твои благородные очи?
— Отчего вы ловите и коптите рыбу на моей земле? — хладнокровно спросил Волков.
— Оттого, что она тут есть, — ответил высокий едко. — И место тут удобное для сетей.
Тут все его соратники стали смеяться. Оборзели, бахвалились.
Волков поймал на себе испуганный взгляд Егана, во взгляде так и читалось: «Господи, хоть бы кавалер не начал свару». Нет, Еган волновался напрасно. Волков был холоден и спокоен, не собирался он тут погибать за пару бочек рыбы. Он сказал твердо и громко произнес:
— Свободные люди Рюмикона и Виселкофена, вы нарушили границы моих владений, прошу вас уйти отсюда.
— Немедля уйдем, — все еще ерничая, обещал высокий. — Вот только сети снимем и уйдем, кавалер.
— А не хотите ли рыбки у нас купить? — так же с вызовом вдруг крикнул один из мужиков.
— Благодарю вас, нет, — холодно отвечал Волков, — речную рыбу едят нищие и прочая сволочь. Тем более, я не буду покупать ее у воров.
Лица рыбаков сразу изменились, даже высокий перестал скалиться. Волков знал, что этим их заденет, но ничего поделать с собой не мог. Не сдержался. И добавил тут же:
— И все-таки, я прошу вас покинуть мои владения.
И не дожидаясь ответа, повернул коня и поехал прочь. Еган, Сыч и Куртц поехали за ним. Мужики что-то кричали ему в след, но он их не слушал, он был спокоен и холоден.
* * *
Чуть отъехав и заехав за очередной холм, Волков остановился и сказал Сычу:
— Сыч, останься тут, пригляди за ними, если уйдут, скачи в Эшбахт, а нет, так жди до ночи. И тогда тоже скачи в Эшбахт. Надобно знать мне, уедут они до утра или нет.
— Да, экселенц, — ответил Фриц Ламме понимающе. — Все выясню.
— Опять что-то затеваете? — забубнил Еган. — Вот нужно оно вам?
— Молчи, дурень, — беззлобно ответил ему Волков. — На моей земле грабит меня и мне дерзит мужичье поганое. Думаешь, нужно спустить им?
— Так злые они, вон какие, раз такие злые значит в силе, чего их еще злить?
— Да не буду я их злить, коли уйдут, — обещал кавалер.
— Ох, не можете вы без свар, — вздохнул слуга.
— Эта погань горская всех тут задевает, — вдруг сказал землемер со злобой, — и никого не боится. Это потому, что герцог боится мир с ними нарушить.
Но Волков не стал говорить с ним на эту тему. Мало ли, куда потом его слова дойдут. Он помнил, что обещал и герцогу, и канцлеру, и графу фон Мален. А обещал он им всем, что свар с соседями не допустит. И поэтому только и произнес: