Тем временем к Асе подошел Гарик и, услышав окончание разговора, сказал:
– Ого, Круглова, я, конечно, рад, что ты обзавелась родственниками, но нам надо бежать, мы уже полчаса как должны быть у следователя.
На слове «следователь» Елизавета Никитична многозначительно хмыкнула, типа, ну да, большего я от тебя, Ася Круглова, и не ожидала. Но Гарик был на взводе и принял все на свой счет.
– И что это за «хм», а? Не надо никаких «хм», – Гарик постепенно начал переходить на крик, – вчера на моих глазах убили мою первую жену!
Елизавета Никитична не ожидала такого отпора на простое свое «хм» и, испугавшись, выпучила глаза на этого хама.
– Меня должны опросить, чтоб найти подонка, который это сделал, – орал уже на весь ресторан Гарик, – а я без вашей родственницы, – Гарик указал на Асю, – не могу туда пойти, она моя правая рука, она знает обо мне даже больше, чем я сам о себе, где и когда я был например. Она обязана разделить со мной ту дозу негатива, что сейчас выльется на меня. А вы тут со своим «хм».
К столику подбежал Роман Заливной и стал уводить орущего и взвинченного друга, у всех были нервы на пределе. Женька за столом расплакалась, но даже через слезы услышала, как красивая мадам сказала Асе уже совсем другим тоном:
– За вчерашнее я прошу прощения, я не хотела никого подставлять. Она мне просто очень понравилась, я решила взять ее себе в компаньоны. Мы с моими подругами играем в игру «Сделай на спор», ну скучно нам. Когда они узнали, что я еду в Ливадийский дворец, придумали мне задание попытаться проникнуть в закрытый для туристов арабский дворик, но главное условие – снять на телефон причину спора, а я селфи-палку забыла в номере, вот и решила хорошую девочку подключить, это на самом деле было очень весело. Деньги, что твой друг оплатил вчера за меня, я сегодня же ему отдам.
– Играетесь, значит, – как-то очень печально сказала Ася, – кстати, вы ей тоже понравились, первый раз у нас с сестрой разошлись вкусы.
Гордо развернувшись, Ася ушла, в зале стояла звенящая тишина, а Женька, перестав плакать, глянула в сторону ее собеседницы, та сидела и счастливо улыбалась во все свои красивые не по годам тридцать два зуба.
Выслушав с утра двоих напуганных, но довольно информационно наполненных человек, Васечкин уже устал, а ведь день только начинается. В душе он понимал, что это не усталость, это опустошенность. Оттого, что ему предстоит сделать, ведь он и сам не верил в это, но карты пока сходятся. Вот если бы Ольга Степановна так оперативно не принесла бы результаты экспертизы, если бы эти двое с утра так уверенно не стучали, только ключевое слово «если бы». Петр Дмитриевич твердо знал, во-первых, в жизни всякое бывает, а во-вторых, нельзя путать личное и работу. Он навсегда запомнил высказывание своего любимого автора Рэя Брэдбери «Людям нельзя доверять, в этом весь ужас». Следователь вписал в только ему понятные графики недавно полученную информацию и скомандовал: