Несмотря на все ужасы происходящего вокруг, Генка пришла на завтрак довольная. Правда, завтрак закончился, ведь время подходило к одиннадцати утра. Генку не хотели пускать, но врожденное обаяние и пара комплиментов женщине-администратору сделали свое дело, как-то уж очень хорошо получалось у нее ладить с женщинами среднего возраста. В пустом зале, где официанты уже гремели тарелками и убирали блюда шведского стола, завтракалось наиболее хорошо, как-то по-домашнему. Вроде как утро в воскресенье, бабушка моет посуду, мама убирает оставшиеся пироги в холодильник, а папа пылесосит пол. Скорее всего, Генка когда-то такое видела, ну почти такое, жаль, что уже забыла. Но именно таким в ее фантазиях было счастливое домашнее утро.
– Привет, Генка, – прозвучало над ухом и выдернуло ее из своего счастливого утра.
Возле столика стояла ее новообретенная бабушка и улыбалась.
– Привет, Лизи, или теперь мне называть тебя бабулей? – спросила Генка и тоже улыбнулась ей. Во-первых, у нее было прекрасное настроение, а во-вторых, она и вправду была рада ее видеть.
– Нет, давай останемся с именами, без родственных подробностей, – Елизавета Никитична была рада, что Генка именно так воспринимает все происходящее.
– Как мы вчера дали, а? – Генка еле сдерживала смех. – Мы выиграли?
– Прости за вчерашнее, как-то все понеслось, одно за другое, – тон у Лизи, конечно, был не извиняющимся, а довольным, – ну ты тоже хороша, зачем полезла к этому чудовищу.
– Кстати, про Николая второго, надо бы взять колбаски в номер, а то он от голода умрет, – Генка уже откровенно хохотала. – Но если говорить про кота, то ты-то зачем на этот старый стул полезла, я бы и сама справилась.
– Ну, во-первых, я решила, что у меня маленький вес и все пройдет отлично, но, видно, пора на диету; а во-вторых, я своих не бросаю, – и, сделав удивленные глаза, спросила: – А что Николай второй делает у вас в номере?
– О, это отдельная история, – и начала, подробно подключая жесты, рассказывать, как они вчера посидели в кафе.
Когда Жора зашел в ресторан, он увидел хохочущих во все горло Генку и ее бабушку. Причем Генка что-то рассказывала, показывала и танцевала, немного подпрыгивая, в общем, происходило настоящее веселье двух родственных душ.