— Рассыпаться! — закричал он.
Он рванулся вправо и побежал к ближайшему неповрежденному входу.
— Разойтись шире, — сказал он. — Не скапливаться в одном месте. Не давать врагу целей.
Он проломил железные двери. Загрохотал по мраморному вестибюлю роскошного дома. Через несколько мгновений мезонный луч ударил вновь. К этому моменту он успел углубиться внутрь на дюжину метров, двигаясь настолько близко к спринтерскому темпу, насколько это было возможно в силовой броне. Стен здания как раз хватило, чтобы укрыться. Они рушились у него за спиной. Ветер и жар толкали его вперед. Он едва не упал. Обвал здания ускорялся, этажи складывались. Вестибюль сплющивало. Воздух заполняла пыль. Грохот падающего мрамора, рокрита и железа был материален, его физическая мощь сотрясала трескающийся пол под ногами. Он находился прямо перед лавиной. Жилой блок тянулся на полкилометра. Он добрался до противоположного конца как раз к тому моменту, как башня накренилась в направлении разрушенного фасада, отделяясь от фундамента. Она рухнула, и теперь он двигался сквозь шквал грома и пыли.
Он зигзагами перемещался по улице. Она была уже, чем Ось Наконы, однако достаточно широкой. Пока он находился на открытом месте, все небо представляло собой одно колоссальное орудие. Кара могла пронзить облака в любой миг. Зарычав, он прогнал эту мысль. Кары здесь не было, лишь разворот хода войны, которого не могли потерпеть истинные боги.
Через квартал направо, с другой стороны дороги располагалась большая арка входа на станцию магнитоплана. Закругленная каменная мозаика изображала Жиллимана — с протянутой рукой, указующего путь вперед, поощряющего перевозки и промышленность. Курта Седд предпочел станцию укрытию, находившемуся ближе. Символизм был важен и для братьев, и для врагов. Это место сослужит службу.
В вокс-переговорах творился хаос из неотвеченных вызовов и сообщений о массовых потерях. Большая часть исходила от других рот, которые находились где — то в Ланшире и тоже попали под небесный огонь. Когда Курта Седд добрался до станции, он услышал голос Каэлока:
— Капеллан, — начал было тот, — каковы…
— Сохранять вокс-молчание, — распорядился Курта Седд. — Найти укрытие и оставаться там. Мы должны лишить врага целей. Пусть их внимание перемещается дальше. Пусть поверят, что дело сделано.
Очень близко к тому, — подумалось ему. Он сомневался, что у Пятой осталась хоть какая — то техника, и не представлял, каким образом многие из братьев пережили бомбардировку.
Вестибюль станции магнитоплана был темным и пустым. Ветку, тянувшуюся на север в район здания гильдии, перерезали в ходе боев. Не было видно гражданских-беженцев, что поразило Курту Седда. На станции царила тишина. Затишье было абсолютным. В осветительных сферах отсутствовало питание, с нижних уровней не доносилось гула деятельности. Если местные жители и побежали в убежище, то куда — то в другое место. Он отложил эту мысль на секунду. Ее можно было развить.