Пиво было выше всяких похвал!
Когда от гуся остались лишь кости, Флозерин, сыто отдуваясь, отодвинул поднос и сделал знак, что хочет расплатиться. Обслуживающая его девушка тут же оказалась рядом, уже без опаски глядя на него и старательно вылизывающуюся кошку.
– Сколько, я должен?
– Четверть марки серебром, кьер, – прощебетала она, чётким движением подхватывая посуду.
Порывшись по карманам, Флозерин оставил на столе полмарки и, кивнув бармену, вышел на улицу. Представив лицо служанки, увидевшей свои чаевые, он неожиданно пришёл в ещё лучшее расположение духа. За то время, что он насыщался, солнце успело опуститься ещё ниже, так что следовало поторапливаться, чтобы успеть и к Кошачьей Леди, и к себе домой. Оставаться на тёмных улицах в этот раз ему не хотелось.
Как только Флозерин вошёл в ворота кошачьего дома, Милзи, сонно дремавшая у него на руках, спрыгнула на дорожку и умчалась в дом. Миновав кусты и в очередной раз полюбовавшись на буйство красок, эльф остановился перед домом, ожидая приглашения.
– Умный мальчик, – раздалось сзади, и эльф приложил сверхусилие, чтобы не взвиться вверх на несколько футов.
Как она оказалась сзади?! Почему он её не услышал?!
По–видимому эти вопросы так ясно отпечатались на его лице, что Кошачья Леди рассмеялась низким грудным смехом, так не вязавшимся со всем её обликом, и сделала приглашающий жест.
Внутри ярко горело несколько толстых свечей вместо привычных уже маголамп. Кошки в огромных количествах были тут же, но Милзи Флозерин не приметил.
– Не ломай голову, эльф! У женщин всегда есть маленькие тайны, которые вам, мужикам, никогда не разгадать.
– Я пришёл вернуть кошку, госпожа, – решил побыстрее покончить с этим делом Флозерин.
– Весьма трогательно, – как и в прошлый раз, голос колдуньи вновь изменился, приобретя силу и сочность, исчезло вечное «кхе–кхе».
Эльф решил, что это его не касается. С людьми, умеющими вот так появляться за спиной, всегда нужно быть вежливыми. Во избежание…
– Хм. Милзи могла найти дорогу и без твоей помощи. Ты просто мало общался с кошками, Флозерин Дардаэннех, – колдунья назвала его полным именем, которое на всей Этолии могли знать только его родственники и гном. Но до одних слишком далеко, а гном слишком упрям, чтобы кому–то сказать эту тайну.
– Она сказала, что ей понравилось с тобой работать.
– Весьма… э, польщён.
Она успела ей сказать! Да они друг на дружку даже не посмотрели! Впрочем, чего–то подобного стоило ожидать от старой ведьмы, пока это не выходило за рамки её образа. Флозерин хотел уже распрощаться с гостеприимным сумасшедшим домом, но старуха по-прежнему стояла между ним и дверью.