– Настю и Олю не дам в обиду, – с угрозой сказал Гришка. – Даже если сменю фамилию – они будут под моей защитой.
– Похвально, – усмехнулся Кондратий Иванович. – Боюсь только, они очень на тебя обидятся, как и на меня, старого дурака. Мы их жестоко обманываем и не смеем признаться во лжи. Давай все оставим на своих местах. До лучших времен.
– Я согласен, – облегченно вздохнул мальчишка. Он не ожидал, что дядюшка знает его настоящее имя, как и того факта, что находится с ним в одном строю. Даже солнце, показалось, улыбнулось из-за набежавших темных дождевых туч. – И все-таки не понимаю, кто такой дед Фрол? Что он делает в Албазине? Это из-за меня?
– В восьмидесятых годах среди иерархов произошел раскол. Коллегия разделилась на два лагеря, – задумчиво произнес Барышев, продолжая двигаться по дорожке к флигелю. – Одни считали, что нужно упростить систему выдачи патентов новым иерархам, снизить требования для поступления в Академию. Ясно, что такие разговоры велись с подачи неких лиц, желавших, чтобы посредственности проскользнули в Коллегию и сменили методики. Другая половина яростно сопротивлялась, понимая, что со сменой стратегии обучения и научных изысканий в магии начнется бардак. Так вот, Фрол и состоял во второй половине, самой малочисленной. На его беду, даже в этой компании мало кто поддерживал его. Ведь он отстаивал древнейшие методики, основанные на законах природы и Космоса, то есть фактически применял наработки ариев-руссов. Его лишили места в Коллегии, сослали в Забайкальскую губернию.
– Но тогда откуда он знает про моего прадеда?
– Откуда? – Барышев хмыкнул, остановился и посмотрел на Гришку. Потом его тяжелая рука легла на мальчишеское плечо. – А он неоднократно обращался к Анатолию Архиповичу с предложением объединиться и дать бой вражеской коалиции. Увы, господин Назаров не смог сориентироваться в ситуации, самонадеянно посчитал, что справится сам или с помощью членов ордена. Только не учел, что жизнь хоть и движется по спирали, но далеко ушла от центра. Вселенная ведь тоже расширяется, согласно законам физики, но в то же время в ее недрах идут бесконечные изменения.
– Дед Фрол не состоит в ордене? – решил все-таки уточнить Григорий.
– Нет! – засмеялся Кондратий Иванович. – И никогда не состоял. Даже паче того, постоянно критиковал тех, кто отстаивал интересы ордена. Говорил правильные вещи, но его не слушали. Традиции, работающие методики нужно сохранять и улучшать, но нельзя жить прошлым – так говорил Фрол. Бунтарь, одним словом.
– Значит, письмо – это лишь предлог? – наугад спросил мальчишка. Они остановились возле крыльца флигеля, но никто не сделал шаг по ступенькам вверх. Так и остались стоять друг напротив друга.