– Задавайте, Кондратий Иванович, – кивнул Кирилл.
– Помимо молодого человека в городе из ваших людей никого не будет? Например, присматривать за мальчишкой…
– Нет, это исключено, – покачал головой волхв. – Мы решили довериться Грише и оставляем его исключительно на ваше попечение. Сами знаете, что дети быстрее взрослеют, если над ними не довлеет опека. Да и зачем излишнее внимание привлекать к его персоне?
Гришка моргнул. Если волхв не врал, то это очень здорово. В самом начале, когда только разговоры о дальнейшей учебе в городе не выходили за пределы узкого круга, мальчишка боялся, что за ним постоянно будут ходить люди из охраны Данилова. Атаман не скрывал своего намерения приставить к нему опытных ребят, но, видимо, передумал. Хотелось верить, что так и есть. Жить в этом славном месте, учиться овладевать настоящей Силой уже не казалось для Гришки чем-то неприятным. Четыре года – срок пустяшный. Так о чем горевать?
– Тогда имею честь раскланяться с вами, – Барышев чуть поморщился, когда вставал с кресла, но руку Гришки принял. Было видно, что ему тяжело чувствовать свой физический недуг. – Спасибо, юноша, но впредь не допускайте со своей стороны такие акты милосердия. Я еще вполне могу за собой ухаживать.
Кирилл, в свою очередь, дождался, когда хозяин особняка отойдет в сторону, чтобы дать время для прощания, приобнял Гришку за плечи и тихо посоветовал:
– Главное, постарайся извлечь пользу от обучения. Заводи знакомства, овладевай даром, но всегда смотри, кого подпускаешь к себе. Будут проблемы – всегда говори о них Кондратию Ивановичу. Он знает, как с нами связаться и передать твои просьбы.
– А разве я сам не смогу попросить за себя? – удивился Гришка.
– Тебе лучше вообще не афишировать, что ты каким-то образом связан с нами, – покачал головой Кирилл. – Твоя роль – родственник Барышева, и какие тут могут быть связи со станицей, где базируется Тайный двор? Лишние вопросы, много внимания – это не то, что мы планировали. Ладно, давай, брат, прощай.
Волхв протянул руку, и мальчишка пожал ее. Кирилл развернулся и пошел по дорожке к воротам.
– Просто прикройте ее, калитка сама притянется к замку, – сказал Барышев в спину гостю. – Ну, а ты долго еще будешь пнем торчать на виду у всех?
Хозяин особняка развернулся и пошел к дому. Гришке ничего не оставалось делать, как плестись следом и раздумывать над словами Барышева. О ком он еще говорил, если в радиусе двадцати-тридцати метров никого не было? Ни единой живой души. Складывалось впечатление, что кроме самого хозяина в особняке никто не проживал.