– Вы здесь один живете, без управляющего, без работников? – полюбопытствовал Гришка. – Да за одним садом ухаживать надо не меньше трех человек.
– Это было бы слишком для меня, – усмехнулся Барышев, показывая жестом, чтобы мальчишка проходил, а не стоял истуканом возле дверей. – Я не отшельник, а только кажусь им. В моем подчинении есть и управляющий, и штат работников, от садовника до повара, а для уборки помещений я нанимаю клининговую компанию. Дешево и сердито. Ну, как тебе мои хоромы?
– Большой дом, – согласился Гришка. – Потолки только высокие, не привык я к таким.
– Ничего, привыкнешь, – усмехнулся Барышев. – Пошли, я покажу тебе твою комнату. Думаю, Богдан уже распорядился навести там порядок. Это мой помощник по дому, чтобы ты сразу знал. Жить будешь на втором этаже в правом крыле. В левой рекреации тебе не советую появляться. Там комнаты племянниц.
Они поднялись по деревянной лестнице с перилами, покрашенными темно-красным лаком, повернули направо и вошли в узкий коридор. Мягкий ковролин глушил шаги, небольшие светильники, равномерно распределенные по стенам, давали приглушенный свет. Барышев довел своего гостя почти до самого конца коридора и тростью ткнул в одну из дверей.
– Это твоя комната. Осваивайся. Здесь есть все, что положено современному молодому человеку. Телевизор, компьютер для работы, подключенный к Сети, музыкальный центр. Стол, кровать, шкаф для одежды.
Хозяин без лишнего напряжения с помощью трости распахнул дверь и сказал:
– Прошу в свои апартаменты. Туалет и ванная комната находятся тут же. Приводи себя в порядок, и через два часа я жду тебя внизу в гостевой на ужин. Не опаздывай. Это одно из моих немногочисленных требований, которые ты должен соблюдать неукоснительно. Впрочем, мы еще поговорим об этом. Что ты так скис? Не собираюсь я ограничивать твои права. Ну, только самую малость.
Комната, в которой предстояло Гришке жить все четыре года, мало чем походила на его спальню в родном доме. Там чувствовались руки матери, приложившей все усилия для уюта. Здесь же, пусть хозяин и постарался сгладить ощущение казенщины, разбавив ее благами цивилизации и комфорта, ощущалась, что в комнате давно не жили. Кровать односпальная, с мягким матрацем, прочная. Даже клеймо на задней стенке видно. «Мебельный концерн Глазковых», – прочитал витиеватую надпись Гришка. Огляделся по сторонам, бросил на пол рюкзак с вещами и обошел комнату. Точно как и говорил Барышев. Ничего лишнего.
В комнате было два широких окна, занавешенных легкими темно-зелеными шторами. Одно из них выходило прямо в середину сада, и из которого можно было любоваться наливающимися на ветках яблони плодами. Из второго открывался вид на центральную дорожку и беседку, где несколько минут назад Гришка демонстрировал свой фокус с тростью. Стол находился в дальнем углу. На нем – стационарный компьютерный блок с монитором. Гришка улыбнулся. Он даже не верил, что эта техника дана ему в личное пользование. В станице такие вещи являлись редкостью. Да и некогда там людям сидеть за дорогостоящей игрушкой. Работы хватало и в поле, и в самой станице. Баловство все это, говорил отец. Вон, телевизор стоит на тумбочке, и хватит. Новости узнать, вечером фильм какой посмотреть. «Не в этом счастье, сынок, правда?»