Джулиан стряхнул руку Вероники со своего плеча и посмотрел на брата. На нем был один из костюмов отца: слишком велик в плечах и коротковат в торсе. У Джулиана не было собственного костюма. Он зарабатывал себе на жизнь, рисуя картины, и его творчество было причиной того, что Вероника полюбила его, по ее собственным словам. Видимо, она обнаружила, что Флинн не способен быть спонтанным, вдумчивым или моногамным. Ой, подождите, последнее относилось к самой Веронике, а не к нему.
– Ты не собираешься стоять над могилой собственного отца? – выплюнул Джулиан.
Вероника еще раз прошептала «милый», но он проигнорировал ее.
– Ты ясно дал понять, что меня не касается, что ты делаешь и чего не делаешь. Точнее, вы оба. – Флинн пригвоздил тяжелым взглядом Веронику. – То же самое относится и ко мне.
Голубые глаза Вероники округлились. Раньше Флинн считал, что она великолепна: густые светлые волосы, дизайнерская одежда, безупречный маникюр и макияж. Но теперь он видел, что скрывалось под этой маской безупречности: эгоизм, предательство, ложь. Очень много лжи.
– Не тебе меня судить, Флинн, – огрызнулась она.
– Раньше ты была более привлекательной, – выпалил Флинн и тут же пожалел, что сказал это вслух.
– Сукин сын! – Джулиан бросился на него, замахнувшись для удара, но Флинн ловко от него увернулся.
Флинн учился кулачному бою у Рида и Гейджа, а Джулиан не держал в руках ничего тяжелее кисти и палитры. Флинн увернулся влево и ударил Джулиана кулаком в нос. Джулиан покачнулся, потерял равновесие и упал на пол. Сабрина ахнула, Вероника пронзительно взвизгнула, а Джулиан громко выругался, когда понял, что из разбитого носа пошла кровь.
– Милый, милый, поговори со мной! – причитала Вероника, стоя на коленях перед стонущим Джулианом.
Флинн не знал, от чего его больше тошнит: что бывшую жену скорее заботит благополучие его брата, а не человека, которому она клялась в любви и верности у алтаря, или что потерял самообладание и ударил Джулиана.
– С тобой все в порядке? – Сабрина с беспокойством смотрела на него.
Флинн не выносил, когда она видела его таким – слабым, сломленным, каким он был последние несколько месяцев.
– Все отлично. – Он взял Сабрину за руку и вывел ее из комнаты.
Рид и Гейдж спешили им навстречу.
– Мы услышали крик, – сухо сказал Рид; челюсти его были плотно стиснуты, кулаки угрожающе сжались. Гейдж молча хмурился, оглядываясь по сторонам в поисках потенциальной опасности.
– Ты в порядке? – спросил Гейдж Сабрину.
– Это не я кричала. Вероника.
– У нас все хорошо, – сказал Флинн. – А у Джулиана сломан нос.