– Но почему, Мэри? Что в этом плохого? Мне так понравилось! – Радость на его лице сменилась непониманием.
– Само по себе это не преступление, Тим. Но нам с тобой это делать запрещено. Это грех. Ты знаешь, что такое грех?
– Конечно! Это когда ты делаешь то, что не нравится Господу.
– Так вот, Господь против того, чтобы мы целовались.
– А почему Господь против? Мэри, мне еще никогда не было так хорошо! Мне даже казалось, что я целый доллар! Почему Господь должен возражать? Это же несправедливо, несправедливо!
– Да, Тим, несправедливо, – вздохнула Мэри. – Но порой нам трудно понять Божий промысл. Есть много глупых правил, которые мы обязаны соблюдать, не совсем понимая, зачем они нужны, ведь так?
– Да, наверное, – уныло согласился Тим.
– Когда речь идет о Божьем промысле, мы все не стоим целого доллара – ни ты, ни я, ни твой папа, ни премьер-министр Австралии, ни королева. Ты уж поверь мне, Тим! – принялась уговаривать его Мэри. – Ты должен мне поверить, Тим. Если не поверишь, мы больше не сможем быть друзьями, нам придется расстаться. Мы с тобой не вправе обниматься и целоваться, это грех в глазах Господа. Я в матери тебе гожусь, Тим!
– Ну и что?
– Тим, Господь против того, чтобы мы с тобой обнимались и целовались, потому что между нами большая разница в возрасте и в умственном развитии, вот и все. Ты мне нравишься, ты мне нравишься больше всех на свете, но я не могу обнимать и целовать тебя. Это непозволительно. Если ты снова попытаешься поцеловать меня, Господь потребует, чтобы я перестала видеться с тобой, а я не хочу с тобой расставаться.
Опечаленный, он поразмыслил над ее словами и обреченно кивнул.
– Ладно, Мэри. Мне это очень понравилось, но лучше уж я буду всегда видеться с тобой, чем поцелую тебя и потом мы расстанемся.
Она довольно хлопнула в ладоши.
– Умница, Тим, я так горжусь тобой! Это слова настоящего разумного мужчины. Я очень тобой горжусь.
Он засмеялся.
– Я все равно считаю, что это нечестно, но мне нравится, когда ты гордишься мной.
– Теперь, когда ты все узнал, ты стал счастливее?
– Намного счастливее! – Тим сел под деревом и похлопал по земле. – Садись, Мэри. Обещаю, я не стану целовать тебя.
Она устроилась рядом и, взяв за руку, с любовью переплела его пальцы со своими.
– Только так мы можем прикасаться друг к другу, Тим. Я знаю, что ты не станешь меня целовать. Я не боюсь, что ты нарушишь свое слово. Но ты должен пообещать мне кое-что еще.
– Что? – Свободной рукой он сорвал несколько травинок.
– То, что произошло – я имею в виду поцелуй, – должно остаться в тайне. Пусть это будет наш маленький секрет. Тим, мы никому и никогда не должны рассказывать об этом.