– Послушайте меня! Перестаньте думать о себе как об унылой некрасивой старой деве, даже если вы такая и есть. Никто не может объяснить, что один человек находит в другом. Что же касается вас, вы даже сомневаться не смейте. Что бы вы о себе ни думали, в глазах Тима вы совершенно другая – красивая и желанная. Вы сказали, что он видит в вас нечто такое, что вы сами в себе не замечаете. Будьте благодарны за это! Зачем отказываться от своего счастья в порыве самопожертвования или гордости? Это совершенно бессмысленная жертва! Думаете, Тим изменится, устанет от вас? Вы же взрослая женщина! Это вам не утонченный светский красавчик, умудренный жизненным опытом. Перед вами несчастное глупое существо, бесхитростное и преданное, как собака! О, вам не нравится, что я называю вещи своими именами? Так сейчас не время для красивых слов и иллюзий, Мэри Хортон. Сейчас важна только правда – голая, без прикрас, какой она бывает. Мне неинтересно, почему Тим воспылал к вам любовью. Для меня важен сам факт. Он любит вас, и этим все сказано. Он вас любит! Пусть это кажется парадоксальным, невероятным, необъяснимым, но он любит вас. Почему? Мне это так же непонятно, как и вам, но это неопровержимый факт. И, скажите на милость, что с вами такое? Как вам вообще пришла мысль отвергнуть его любовь?
– Вы не понимаете! – заплакала Мэри, спрятав лицо в ладонях.
– Я понимаю лучше, чем вам кажется, – возразил Мартинсон уже более мягким тоном. – По какой-то причине из всех, кого знает, свое сердце он отдал вам. Тим полюбил вас, полюбил каждой клеточкой своего существа, и будет любить всегда. Он никогда не устанет от вас, вы никогда ему не надоедите, и через десять лет он не променяет вас на более молодую и симпатичную женщину. За вашими деньгами он охотится не больше, чем его отец. Красотой вы не блещете – значит, вам ее не потерять, верно? К тому же его красоты хватит на вас обоих.
Мэри подняла голову, силясь улыбнуться.
– Вы на редкость откровенны.
– Иначе нельзя. Но ведь это только часть правды, не так ли? Не говорите, что вы никогда не признавались себе в том, что любите Тима так же сильно, как он любит вас.
– Конечно, признавалась, – нехотя подтвердила Мэри.
– Когда? Не так давно?
– Давно, еще до смерти его матери. Как-то вечером Тим сказал мне, что я похожа на святую Терезу с «его картинки». От этих слов у меня почему-то земля ушла из-под ног. Я полюбила его с первого взгляда, но призналась себе в этом только тогда.
– А есть вероятность, что вы когда-нибудь устанете от него?
– Устать от Тима? Нет, что вы!