– Она симпатичная?
– Ага, симпатичная! Пап, у нее такие красивые седые волосы, прямо как у тебя и у мамы, только еще белее. Вот я и засомневался, что ее можно называть Мэри. Вы ведь с мамой всегда говорите мне, что невежливо пожилых людей называть по имени.
– А-а! – с облегчением выдохнул Рон, шутливо хлопнув сына по плечу. – Ох и напугал же ты меня, приятель. Так значит, она старая?
– Да.
– Она заплатила тебе, как обещала?
– Да, деньги здесь, в конверте. И еще там бумажка с ее телефоном и адресом. Она велела, чтобы я отдал это тебе, – вдруг ты захочешь с ней поговорить. Только разве ты захочешь с ней разговаривать? Зачем тебе с ней разговаривать, а, пап?
Рон забрал у сына конверт.
– Я не собираюсь с ней разговаривать, малыш. Ты закончил там работу?
– Нет, у нее очень большой газон. Она просила, чтобы я пришел в следующую субботу и подстриг траву еще в саду, если ты меня отпустишь.
В конверте лежали три новенькие хрустящие десятидолларовые купюры. Рон смотрел на деньги, на записку, написанную твердым почерком, который явно принадлежал властной образованной женщине. У глупых молодых девчонок и одиноких домохозяек почерк не такой, рассудил он. Тридцать долларов за день работы в саду! Рон убрал банкноты в бумажник и похлопал сына по спине.
– Ты молодец, малыш. Если хочешь, в следующую субботу возвращайся туда и докоси ее газон. Вообще-то за те деньги, что она тебе платит, ты можешь работать у нее в любое время, когда бы она тебя ни позвала.
– Ура! Спасибо, папа! – Тим повертел в руках кружку, показывая отцу, что она пуста. – Можно мне еще пива?
– Что ж ты никак не научишься пить медленно, а, Тим?
– Ой, опять забыл! – скуксился он. – Пап, я правда собирался пить медленно, но пиво такое вкусное, вот я и забыл.
Рон мгновенно пожалел, что выплеснул на сына свое минутное раздражение.
– Пустяки, малыш, не переживай. Иди попроси Флорри налить тебе еще кружку портера.
Очень крепкое, как и все австралийские сорта, пиво, казалось, не производит на Тима никакого эффекта. У иных дебилов голову сносило от одного запаха грога, недоумевал Рон, а Тим был способен перепить родного отца да еще потом и домой его притащить, – вообще не пьянел.
– Кто эта Мэри Хортон? – поинтересовалась Эс вечером, после того как Тима уложили спать.
– Какая-то старая гусыня из Артармона.
– Тим к ней очень привязался, да?
Рон подумал про тридцать долларов, что лежали в его бумажнике, и обратил на жену ласковый взгляд.
– Пожалуй. Она хорошо к нему относится, так пусть лучше по субботам занимается ее садом, чем озорничает.