Мэри откашлялась.
– Мистер Мартинсон, обратиться к вам меня побудила не личная проблема, а скорее любопытство неравнодушного стороннего наблюдателя. Среди моих знакомых есть молодой человек двадцати пяти лет, страдающий слабоумием в легкой степени, и мне хочется ему помочь. Я пыталась читать литературу на эту тему, но мало что поняла.
– Да, понимаю. Научных трудов много, а вот книг для дилетантов, где доходчиво объясняется, что к чему, почти нет.
– Дело в том, что с тех пор, как я начала проявлять интерес к судьбе этого юноши – более девяти месяцев назад, – он выказывает признаки положительной динамики. Я даже научила его читать и производить простейшие арифметические действия, хоть это и заняло много времени. Его родители тоже заметили перемены и очень довольны. Но я не знаю, какого прогресса ждать и чего требовать от него.
Джон Мартинсон похлопал Мэри по плечу и взял под локоть.
– Я проведу для вас экскурсию по школе. А вы присмотритесь к детям. Может, увидите кого-нибудь, кто похож на вашего подопечного поведением или реакцией. Мы не разрешаем гостям нарушать ход занятий, поэтому наблюдение за детьми ведется через окна с односторонней видимостью. Пойдемте посмотрим. Потом скажете, что вы думаете о наших детях.
Раньше Мэри никогда не обращала внимания на слабоумных детей, которых ей доводилось встречать: как и большинство, приходила в крайнее смущение, если ее уличали в разглядывании. Теперь же мисс Хортон поразило, насколько они все разные. Одни почти не отличались от нормальных детей, другие были столь уродливы, что от них невозможно было оторвать взгляд.
– Было время, я преподавал в классе одаренных детей, – мечтательно произнес Джон Мартинсон, стоя рядом с Мэри. – Все имели уровень интеллекта не ниже ста пятидесяти. Но знаете, видеть, как после месяца занятий кто-то из неполноценных детей научился завязывать шнурки, гораздо приятнее. Они неутомимы в своем стремлении чего-то добиться, им не наскучивает учиться – наверное, потому, что любое достижение дается им с большим трудом. Чем больше затрачено усилий, тем ценнее успех. И слабоумные люди в этом отношении не исключение.
После экскурсии по школе Джон Мартинсон проводил Мэри в свой маленький кабинет и предложил кофе.
– Кто-нибудь напомнил вам Тима?
– Несколько детишек. – Мэри описала их и призналась: – Порой мне до слез жалко Тима. Он прекрасно понимает, что слаб умом! Вы не представляете, как это ужасно, когда бедняга извиняется за то, что он не целый доллар. «Мэри, я знаю, что не стою целого доллара», – говорит он, и у меня сердце разрывается.