– Судя по вашим словам, он вполне обучаем. Он работает?
– Да, в строительной бригаде. Полагаю, его товарищи по-своему добры к нему, но они также бездумно жестоки. Им нравится издевательски подшучивать над ним. Однажды они хитростью заставили его съесть экскременты. Тим плакал в тот день – и вовсе не потому, что стал жертвой обмана. Его расстроило, что он не понял шутки. Он хотел смеяться вместе со всеми! – Она невольно умолкла.
Джон Мартинсон сочувственно кивнул и заметил:
– О, это довольно типичный случай. А его родители как к нему относятся?
– Очень хорошо, с учетом всех обстоятельств. – Мэри рассказала о жизни Тима и с грустью добавила: – Но они переживают за него. Их тревожит, что с ним станет после их смерти. Его отец говорит, что Тим умрет с горя. Поначалу я в это не верила, но теперь понимаю, что такое вполне может быть.
– Да, согласен. Я знаю немало подобных случаев. Такие, как Тим, нуждаются в родном доме гораздо больше, чем мы, обычные люди, ведь без поддержки любящей семьи они не могут приспособиться к жизни. Им очень трудно жить в нашем мире. – Он серьезно посмотрел на нее. – Как я понял, внешне он выглядит вполне нормальным?
– Нормальным? – вздохнула Мэри. – Если бы! Нет, Тим выглядит не просто нормальным. Более красивого молодого человека я в жизни не видела. Он прекрасен, как греческий бог, хотя это банальное сравнение.
– Вот как! – Джон Мартинсон опустил глаза. – Что ж, мисс Хортон, я дам вам список книг, в которых материал изложен доступным языком. Думаю, вы разберетесь. Вот увидите, они вам помогут.
Он проводил ее к выходу и учтиво склонил голову на прощание.
– Надеюсь, на днях вы приведете ко мне Тима: мне бы очень хотелось с ним познакомиться, – но думаю, для него будет лучше, если вы придете ко мне домой, а не в школу.
Мэри протянула ему руку.
– Согласна. До свидания, мистер Мартинсон. Вы очень добры. Большое спасибо.
Задумчивая и опечаленная, она пошла прочь, сознавая, что самые неразрешимые проблемы – это те, которые по своей природе не оставляют места для мечты.
В Сиднее приход весны не знаменовался пробуждением природы и буйным ростом растительности, как в Северном полушарии. Деревья за исключением некоторых завезенных видов не сбрасывали листву на время короткой мягкой зимы, в садах и парках круглый год все цвело. А вот воздух стал другим – пронзительно мягким, наполняющим сердца новой надеждой и радостью.
Загородный дом Мэри мог бы стать достопримечательностью района, если бы его кто-нибудь видел. Вместе с Тимом она всю зиму усердно трудилась в саду, купила несколько взрослых деревьев и даже наняла специалиста, чтобы тот их посадил. Когда наступил октябрь, на участке всюду благоухали цветы – в огромных клумбах, разбитых вдоль веранды и вокруг каждого дерева. Маки, гвоздики, астры, фиалки, флоксы, душистый горошек, тюльпаны, глицинии, нарциссы, гиацинты, азалии, гладиолусы создавали пестрый ковер восхитительной красоты, а ветер разносил их ароматы по дикому лесу и на другой берег реки.