На его лице появилась улыбка.
– Я надеюсь, ты скажешь «да».
– Мой ответ – «да». Прости.
– Не извиняйся. Просто дай мне руку.
Она повиновалась. Он надел ей на безымянный палец кольцо. Джо взглянула на кольцо и удивилась, насколько оно увесистое.
– Мы завтра подгоним размер кольца под твой пальчик.
Джозефин не могла отвести глаз от подобной красоты.
– Оно такое красивое.
– Это фамильная драгоценность семьи Альберичи девятнадцатого века.
– Твой мир настолько удивительный.
– Поверь мне, ты привыкнешь.
– Я никогда не хотела становиться принцессой, даже когда была маленькой девочкой. Мне нравились мифы, но никак не сказки.
– Я и сам никогда не хотел становиться принцем. Когда я был маленьким, то всячески бунтовал. Мне не нужен был этот статус, не хотелось отличаться от других. Отец даже журил меня, говоря, что я неблагодарный и не заслуживаю того, что мне досталось по праву. Я научился никого не посвящать в мои сомнения и переживания.
– Тебе, должно быть, пришлось нелегко.
– Я бы не сказал, но, когда меня выгоняли из дома, было весьма неприятно. Хотя я прекрасно понимал, что рано или поздно это должно случиться.
– Ты до сих пор это помнишь?
– Что именно? Разговоры с отцом или наказания?
– И то и то.
– Я прекрасно помню наш разговор, поскольку был очень доволен собой. С самого детства чувствовал себя крайне некомфортно из-за королевского протокола: чиновники и обычные люди лебезили передо мной, а ведь я ничего не сделал, чтобы заслужить их верность и уважение. Как по мне, так это нечестно. Почему именно я родился в такой семье, чем заслужил привилегии?
– О боже мой, я понимаю, в чем проблема, особенно если твой отец приверженец традиций.
– М-м-м. И я только посмел быть ближе к народу.
– Ты – единственный ребенок.
– Сплошное разочарование и позор семьи Альберичи. Я не особо упрощал себе жизнь, пытаясь доказать отцу, что монархический строй предполагает большие расходы. Около двухсот миллионов евро на поддержание монархии, и да, часть шла из семьи Альберичи. Да плюс налоги обычных людей.
– Не может быть.
– Может. Я возразил отцу.
– И что потом?
– Меня наказали и послали в мою комнату без еды и воды. На всю ночь. А на следующий день мне пришлось собирать вещички и отправляться в военную академию. По мнению отца, именно там из меня должны были сделать человека.
– Я бы восприняла это как оскорбление.
– Я рос вне социальной среды, но ты улавливаешь суть.
– Я много читаю.
– Я провел несколько лет в академии, пока не достиг семнадцати лет, потом служил в королевских войсках еще три года, и в возрасте двадцати лет мне наконец разрешили поступить в университет. Я уехал из Европы в Нью-Хэвен, штат Коннектикут, изучал философию, экономику и окружающую среду. После чего вернулся в Европу, чтобы получить в Кембридже степень в области окружающей среды, экономики и правоведения.