– Ладно, раз не хочешь общаться, то поползем дальше. Как писал поэт, «рожденный ползать летать не может»! Кто это писал, Анюша?
– Боже мой, Макс! Не сходи с ума! Ну, Горький. Кажется…
– Горький, говоришь? Так это прямо в десятку! И действительно, горькая у нас с тобой житуха!
Макс с трудом развернулся в узком пространстве лицом к Ане и устало откинулся спиной на стенку норы. Вдруг хлипкая земляная стенка подалась под ним, и он покатился по склону, по счастью в этом месте пологому. Аня в испуге быстро вылезла вслед за ним.
Над ними было небо, и в нем – солнце. Аня стащила смертельно надоевшие инфракрасные очки и увидела Макса. Он сидел метрах в трех ниже по склону на траве уже без очков и потирал бок. Аня поднялась на ноги и подбежала к нему.
– Ушибся? – с тревогой спросила она.
– Да так, ерунда, – ответил он. – Просто слегка приложился. Не о чем говорить! Главное – мы вылезли наконец-то из этой хреновой горы!
Делая вид, что ничего особенного не случилось, Макс медленно встал и стал стряхивать с одежды песок.
– Посмотри, какая красотища! – воскликнул он, обозрев окрестности.
Аня и Макс находились довольно высоко на склоне горы, под пронзительно голубым небом, на котором почти не было облаков. А на земле, насколько хватало глаз, простирались квадраты полей, перемежаемые темными вкраплениями лесов. И ни души!
– А где же рыцари? – удивленно спросила Аня.
– Что? – отозвался Макс. – Где рыцари? Да плевать, где они! Не видать их, и хорошо. Или ты соскучилась?
– Нет, но все же… Как-то странно. Куда они все делись?
– В отпуск уехали…
Аня задумчиво смотрела на расстилающийся внизу ландшафт.
– А не пора ли дать сигнал? – спросил Макс.
– Да-да, конечно, – ответила Аня и оттянула левый рукав.
В первый момент она даже не поняла ничего. В следующее мгновение увиденное дошло до ее сознания – браслета на руке не было!
Раньше Аня думала, что знает, что такое истерика. Но, как оказалось, ошибалась. Та истерика, которая началась после того, как обнаружила пропажу браслета, не шла ни в какое сравнение с тем, что она испытывала когда-либо прежде.
От отчаяния она упала на землю и стала стучать по ней кулаками. Потом она стала кататься по земле, не обращая никакого внимания на то, что волосы спутались и трава лезла в рот. Наконец, она уселась на согнутые в коленях ноги и громко зарыдала, наплевав на то, что ее могут услышать рыцари. Она отмахивалась от Макса, который пытался ее хотя бы немного успокоить. Затем он пробовал заставить ее, по крайней мере, вести себя потише, но Аня отчаянно отбивалась.