- Ты спишь в кровати, я - на диване. - Хмыкнул скабрезно: - Набирайся сил, они тебе понадобятся. Приятных снов, мон анж...1
Вставши ото сна (Катя уже суетилась на кухне с завтраком, весело что-то напевая, "О, эти женщины, - подумал лениво, - что им ни сделай, все как с гуся вода"), решил незамедлительно заняться подготовкой предстоящего дела. Катя при этом оставалась как бы на произвол судьбы, без надзора, но раз призналась, любит, - гадостей не сделает и не убежит. Вкусно съев глубокую тарелку галушек с творогом (когда только и успела любезная), сказал со всею деликатностью, на какую был способен:
- Ты пока обдумай... Ну - как ты станешь действовать. Проиграй. А я отлучусь.
- Иди... - кивнула грустно. - А проигрывать... Это всегда одинаково бывает - хоть с тобою, хоть с кем. Иди, не сомневайся, я обедом займусь. Кушаешь ты убедительно...
Отправился на Фундуклеевскую - там, в один из прежних походов, узрел краем глаза вывеску со скотоподобной фамилией - она-то и привлекла: "Животский. Фотографические принадлежности".
Он уже привык к Киеву и не удивлялся южной обильности, улыбчивой многолюдности и странному говору, в котором научился понимать только "тудою", что означало на местном диалекте "туда", и "сюдою", очевидно, сторону противоположную. И все же Киев открывался новыми, еще неведомыми чертами: брызнула зелень, сразу появилась желтая пыль, и все, что еще недавно синело вдали, обрело - в связи с этим безумным вангоговским цветом - совершенно невероятный колер, которому и названия не было... Солнце стояло высоко и припекало изрядно, но спрятаться Евгению Анатольевичу некуда было: деревья вдруг оказались за высокими заборами, палисадники исчезли за решетками, и платок мгновенно пропитался потом. Но не унывал: все казалось пустяком по сравнению с тем, что следовало исполнить. Магазин Животского нашел быстро, тот находился неподалеку от редакции "Киевской мысли". Сразу вспомнился рыжий редактор отдела объявлений и нелепый разговор с родственниками Ющинского...
Вошел, полки и витрины поразили обилием товара и принадлежностей, услужливый приказчик подскочил с поклоном: "Чего изволите?" Объяснил, что жена неверна (малый захихикал в кулак деликатно), обращаться к частным сыщикам не желает - все равно продадут (приказчик затряс головой, будто в уши ему плеснули какой-то дрянью), поэтому - объяснил - желает изловить прелюбодейщицу самолично, для чего и потребовалась надежнейшая аппаратура, поновее, если возможно.
Вникнув в желание клиента, приказчик расцвел, как маков цвет.