В камере велела позвать Алексея Ивановича; парень в фартуке перекрестился.
- Дак третий день как похоронили.
- А что... с ним случилось? - едва ворочая языком, спросил Красовский.
- Отравился какой-то дрянью и помер. В одночасье.
- А пакет? - выспрашивала Чеберякова.
- Пакет он хранил, не так давно киевские ему привезли и на сохранение оставили, да он его унес, еще сказал- мол, так надежнее выйдет. Он один жил, вы ступайте, может, новые жильцы и отдадут?
Домик, в котором квартировал сиделец камеры хранения, располагался у кладбища, почти в центре города. Когда пришли и стали спрашивать, первый же прохожий показал на кучу обгоревших бревен и свалку мусора.
- А как он помер - так домик-то и вслед за ним... - объяснил с сочувствием.
Поняли, что уперлись в стену. Вера сказала:
- Верите теперь?! Я так думаю, что это Рудзинского и дружков дело. Забоялись разоблачения, не до меня им стало, вот, - и посмотрела победно.
Никогда прежде не был Красовский столь уверен в абсолютном раскрытии дела. Никогда еще не получал такой оплеухи. Сказал, не скрывая:
- Либо вы, Вера Владимировна, все знали и лукавили изначально, либо мы имеем дело с такой силой, какая нам не по зубам.
Вера усмешливо кивнула, Барщевский вытащил из портсигара папироску и нервно трясущимися пальцами поднес ко рту. Даже спичку зажечь не смог, и Красовский, чиркнув, дал прикурить. Это был полный разгром...
Утром, во время завтрака в гостинице, появился Ананий и, пройдясь для вида (что именно для вида, Евгений Анатольевич понял сразу, слишком уж хитрющая физиономия была у жандармского вахмистра), потребовал у официанта "рюмку и редиску", а получив требуемое, вкусно запрокинул и, вытирая усы, осведомился - нет ли каких претензий и пожеланий. Затем милостиво выслушал подбежавшего хозяина, что, мол, "все за счет заведения", и величественно удалился. Скомкав завтрак и проклиная Анания, имевшего странную особенность появляться всегда не вовремя, Евдокимов выскочил на улицу и помчался в сторону памятника, где маячила рыхлая жандармская фигура.
- Чего тебе?
Ананий хитро взглянул и прищурился.
- Вы, ваше высокородие, даже для собственной пользы чревоугодие не могёте оставить, между тем то, что я имею сообщить...
- Так сообщай, не тяни! - нервно прервал Евгений Анатольевич, - нас видят, понимаешь? А этого нельзя, тебя начальство хоть чему-нибудь учило? Слово "конспирация" знаешь?
- В лучшем виде! - отозвался радостно. - Мотайте на ус... - взглянул недоуменно. - Слабый у вас ус... Никчемный. Никакой. На него разве что сметана из галушек прилипнет. Ладно. Сегодня вечером - встреча. Важная. Велено приуготовить не чай, как обыкновенно, а кофий и закупить пирожных от Франсуа. Я вас прячу на чердаке, тамо дырка есть, я уже высмотрел... Приоткроете аккуратно - и пожалуйте.