– Но как?
– Как? Да просто! – В глазах юного воина вновь появился азартный блеск. – Ты бы сейчас побежал к нашим, к утру бы добрался. А меня пусть монголы везут в свой лагерь. Я их утром поведу к роще. Ты же упредишь наших, они им устроят ловушку.
Павел задумался, а Гридя с надеждой, но настороженно смотрел на него.
– А куда идти надо?
– Я же тебе говорил, верст десять вверх по Угре, туда, где меня полонили, да потом с версту от берега до рощи. Там и стоим. Только осторожней иди, кабы не поймали, монголы здесь часто шастают.
– А вдруг не дойду или не найду, – с сомнением проговорил Павел, – а ты утром монголов приведешь к лагерю. Тебя ж за изменника сочтут и наших полусонных побьют.
– Надо дойти! – насупившись, ответил Гридя.
– Если и дойду, – продолжал рассуждать Павел, – поверят ли мне? А то решат, что монголы им ловушку готовят, меня подослали. Ведь на Куликовом поле меня чуть за их разведчика не посчитали.
Гридя в раздумье почесал голову.
– Да-а, – наконец протянул он, – однако ничего не получится, – и, повернувшись, пошагал дальше.
– Стой ты! – закричал Павел и зло добавил: – То чуть не убить готов, то сам бежит. Тут подумать надо. Может, какой другой план придумаем.
– А какой? – остановился Гридя и затем медленно вернулся к костру.
И тут Павел, неожиданно даже для самого себя, вдруг выпалил:
– Тебе надо к нашим бежать, а меня пусть монголы забирают.
У костра повисла напряженная тишина.
– Это как так? – наконец ошарашенно-вопрошающе прошептал Гридя.
А Павел, стараясь не думать о последствиях, попытался развить пришедшую мысль.
– Монголы тебя в лицо-то и не разглядели. Пусть меня у костра подберут, если вернутся. Я соглашусь их вести утром по берегу. А ты за это время доберешься до наших и все им расскажешь. Тебе-то они поверят.
Выпалив все это, он замолчал. У него вдруг щемяще засосало под ложечкой. В глубине души ему очень хотелось, чтобы Гридя сам отверг этот рискованный план. Он старался не думать, что могут сделать с ним монголы в лагере. Как он вообще сможет выбраться из этой переделки, даже если задуманное удастся, а русские одержат победу. В конце концов, и Гридя может не дойти до рощи, мало ли что случается, тогда верная смерть будет грозить ему с двух сторон. Все эти мысли в одну секунду пронеслись у него в голове. Но отступать было поздно, и он с тревогой ожидал ответа Гриди.
– А чего, – снова разгорелись у того глаза. – Годится! – И, глядя на Павла, уважительно добавил: – Русич!
У того же похолодело внутри. Но чтобы этот далекий предок не заметил проснувшегося в нем страха, произнес: