Не найдя себе другого занятия, он разделся и упал на кровать за окном сгущались сумерки, спал он ночью мало, можно сказать, не спал совсем, так что глаза сами собой начали слипаться, а сознание, получившее куда больше впечатлений, чем способно переварить, начало туманиться. Ушёл в себя, вернусь нескоро.
Утро встретило его пением птиц и ярким светом из окна, занавески он вчера задёрнуть поленился. Сладко зевнул, потянулся и поковылял к умывальнику. Умывшись, почистив зубы и соскоблив щетину, он почувствовал себя человеком. Но это было не всё. Цивилизация слишком сильно испортила его. Хотелось непременно принять душ, или, хотя бы, сходить в баню. Включив логику, он решил поинтересоваться этим у Джейн.
Девушка встретила его на своём привычном месте за стойкой. Пожелав ей и присутствующему здесь отцу доброго утра, он обратился с вопросом насчёт помывки. Она поначалу не поняла его, напомнила, что умывальник в номере. Но он терпеливо объяснил, что хотел бы помыться весь.
— Вы сами как моетесь? — спросил Илья, и девушка опять покраснела.
Наконец, добившись взаимопонимания, они пошли в чулан, причём Илья заслужил недобрый взгляд папаши. На угрюмом лице крепкого мужика лет пятидесяти так и читалось: "Попробуй только, кобель, я за тобой слежу". Но тревога его была напрасной, в чулане они нашли деревянную шайку семидесяти сантиметров в диаметре и около сорока в высоту, к ней прилагались два деревянных же ведра, чтобы принести воды из колодца, а котёл с кипятком она подогреет на кухне. Шайку он сразу унёс в номер, с вёдрами сбегал к колодцу, вода оказалась приемлемой чистоты. После этого осталось дождаться кипятка. Минут через сорок, в руках у него был приличных размеров котёл с кипящей водой, который он осторожно нёс в номер.
Остальное было делом техники. Встав на дно шайки, он большим ковшом черпал кипяток, разбавлял его холодной и аккуратно поливал себя. Для человека, привыкшего к ванне или душу, не самая лучшая альтернатива, но даже это было гораздо лучше, чем ничего.
Когда с мытьём было покончено, и он потянулся за куском тонкой ткани, заменяющей полотенце, в дверь постучали.
— Войдите, — автоматически сказал он и только потом сообразил, что не в лучшем виде для приема гостей. Глядя на открывающуюся дверь, он едва успел прикрыться полотенцем. В двери стояла Джейн, по традиции уже покрасневшая, как помидор. Она попыталась скромно опустить глаза, но взгляд её упёрся в то, что мокрая ткань почти не скрывала. Покраснение усилилось, ситуация плавно шла к обмороку.