Дальше было следствие, дело оказалось куда как более насыщенным. Показания Ильи и Джейн сыграли в нём отнюдь не главную роль. Узнав, что бывший покровитель в тюрьме, масса уголовников, арестованных и подследственных, даже те, кто уже был на каторге, стали старательно рассказывать о делах уважаемого человека, в надежде купить себе смягчение приговора. Многим это удалось, а следствие обогащалось всё новыми фактами из жизни Фредерика Колемана. Вскрылись связи с пиратами, работорговцами, наркоторговцами. Скупка краденого и уборка конкурентов. Отдельной строкой прошла информация об отравлении бывшей жены, которая, мало того, что изрядно надоела, так ещё и в дела мужа стала нос совать.
Суд состоялся только через месяц, слушания велись в течение трёх дней и закончились вынесением приговора. К тому времени Колеман, поняв, что бесполезно всё отрицать, стал сотрудничать со следствием, сдал нескольких подельников, пункты приёма контрабанды и названия судов, перевозивших живой товар. Суд учёл этот факт и назначил наказание в виде двадцати лет каторги, которые, с учётом возраста подсудимого, можно было считать пожизненным заключением. Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал. Когда судья произнёс своё последнее слово, в зале прокатился облегчённый вздох. Илья встал с места, собираясь уходить, но заметил, что Джейн, как заворожённая, смотрит куда-то в дальний конец зала. Проследив за её взглядом, он увидел сидящего на скамейке пожилого мужчину, который при внимательном рассмотрении оказался никем иным, как его тестем. Всё верно, Рейнольд Стокс даже в своём захолустье не мог не слышать о судьбе бывшего зятя, а времени, чтобы приехать, у него было достаточно.
Он тронул за плечо Джейн, а когда она, вздрогнув, обернулась, кивнул в сторону её отца. Они встали и, пропуская поток людей, неспешно направились к выходу. Отец Джейн, сильно постаревший, стоял возле двери и терпеливо ждал. Только когда люди разошлись, все трое молча прошли в коридор и получили возможность поговорить.
— Джейн, радость моя, прости меня, ради бога, я только сейчас понял, какому чудовищу собирался тебя отдать.
— Отец, я не сержусь на тебя, ты действовал так, как считал нужным. Понятно стремление выдать дочь за богатого торговца, а не за бедного охотника.
— Мистер Стокс, — вставил Илья свои пять копеек, — простите и вы меня, но я не мог пройти мимо несчастной девушки, её горе тронуло меня и…
— А теперь, — старик вытер глаза платком, — когда все попросили прощения, скажите мне, куда вы направляетесь? Старый пьяница Генри пытался мне объяснять про ледяную пустыню, но я так и не понял, что он имел в виду. Вы хотите добывать золото?