– Чего же не убегаешь, негодная девчонка? – Женщина больше пыхтела, нежели нормально говорила.
Я схватила первое, что показалось мне смутно знакомым, и вытянув из коробки шприц, наполнила его жидкостью. Вероятно я убью её тем, что понятия не имею куда необходимо колоть. А как мне вообще это сделать, она конечно большая и неповоротливая, но достаточно сильная. Как раз вовремя обернувшись, заметила наступление женщины. Выхватив одну из уток со всей силы зарядила ею по голове женщины. Та пошатнулась, хватаясь рукой за стену, а другой за голову.
– Ты что ж, поганка, убить меня решила? – Женщина была разъярена.
Я крепко ухватила её за необъятную руку, ощупывая вену, а затем прицелясь второй рукой, вставила шприц, в надежде что всё сделала правильно и женщина не умрет прямо на моих руках. Я не убийца, и становиться ею не собираюсь.
Женщина заорала и сорвала мои руки со своей, а затем выдернула уже пустой шприц.
– Что ты наделала? Что ты мне вколола?
Всего лишь феназепам¹⁸.– Я отступила на пару шагов, ожидая реакции.
Женщина, покачиваясь, направилась ко мне, после чего вцепилась в моё плечо рукой. Её дыхание сбивалось и было очень горячим.
Надавив на мою кожу в последний раз она упала на колени.
Оказалось что притащить кровать к женщине было куда проще, чем дотащить женщину к кровати, а завалить ту на неё оказалось еще большем испытанием. В итоге спустя пятнадцать минут я стягивала необъятные руки женщины ремнями кровати, пока с моего лба капал пот. Кошмарная ночь, это точно. Чего чего, но такого я уж точно ждала.
Вытащив нож я пошлёпала вглубь комнат, теперь меня было бы сложнее напугать. Чем глубже я заходила, тем более стойкий запах разложения наполнял воздух, это было невыносимо.
Пару коек за ширмами были покрыты кровью, но ни на одной из них не покоилось тел.
В конце концов мне стало понятно, что вызывал этот запах. В конце зала, кучей были навалены друг на друга обычные черные полиэтиленовые мешки. Мне не нужно было смотреть, чтобы понимать что там. Меня вырвало, прямо рядом с грудой мешков с изувеченными телами девушек.
Скрываясь от запаха я толкнула очередную дверь и попала в слабо освещенную комнатку, сплошь забитую прозрачными боксами, в некоторых из которых спали или бодрствовали дети.
Кому-то на вид было пару месяцев от роду, а кто-то на вид должен был бы уже и ходить.
Я замерла в дверях, что мне делать с детьми. Должна ли я оставить их здесь или забрать с собой, что мне черт возьми делать? Я вспоминала слова Адама, они должны уметь говорить. Чувствуя себя ужасно глупо, от того, что обращаюсь к младенцам, я повернулась к тому, кто казался старше других: