Сейчас, в этом новом мире, я еще сильнее поняла, насколько была ценна наша дружба. Мне ни за что не выжить, если я останусь одна, если Кея не будет рядом. С первого дня нападений он точно знал, что делать дальше, куда идти и когда лучше не высовываться и пережидать. Я доверяла ему свою жизнь изо дня в день и ни разу не пожалела об этом. Он был моей крепкой опорой, а я лишь надеялась, что смогу хоть отчасти быть такой же опорой для него.
Часы без Кея тянулись мучительно долго, а я ненавидела оставаться наедине с собой и своими мрачными мыслями и воспоминаниями. Сейчас мне очень не хватало его поддержки, но Кея рядом не было уже целых два часа, а в новом мире два часа были равны двум дням.
Мы поочередно выбирались на вылазку за провиантом и прочим, что может сгодиться для выживания в условиях нового мира, за пару часов до рассвета, когда можно было оставаться максимально незаметным, и в это время почти не было летучих тварей. Сегодня была моя очередь, но Кей совсем не хотел отпускать меня, сказал, что чувствует что-то нехорошее и не может позволить мне просто уйти. От этого моя грудь сжалась еще сильнее, в этом весь Кей. Он чувствовал что-то неладное, знал, как там опасно, но все равно пошел туда вместо меня. Это был уже второй раз, когда он не позволял мне идти на поиски припасов, за что я была ему невероятно благодарна, и при том же меня пожирало изнутри чувство презрения к самой себе. Сколько еще времени я буду цепляться за его спину, позволяя ему рисковать собой, даже не пытаясь отговаривать?
Крепко сжав зубы, я кулаком ударила по выцветшему и истоптанному тысячами ног ковру подо мной. Боже, этот дряхлый номер захудалого мотеля на обочине трассы начинал вызывать во мне тошноту. Сколько я еще выдержу сидеть здесь, вдыхая пыль и плесень, в ожидании, когда же вернется Кей?
Поднявшись на одеревеневшие ноги, я осторожно приблизилась к окну, часть краски которого давно уже облупилась, открывая вид на старую прогнившую древесину. С усилием воли протянула руку к плотным шторам, кое-где покрытым маслянистыми пятнами, и отодвинула кусок ткани в сторону. Боже, уже утро, слишком светло. Кей не мог задержаться так надолго, даже не найдя еды, у нас был уговор возвращаться до рассвета. Сердце начало биться быстрее: а вдруг с ним что-то случилось, а вдруг его уже нет? От этих мыслей начало выворачивать. Нет, он жив, он точно жив. Сердце билось в груди так быстро, что мне казалось, вот-вот, и оно отобьет свой последний удар. Легкие сдавливались, не давая кислороду поступать в кровь, у меня началась паническая атака.