Итан сидел молча, внимательно слушая рассказ Кертиса, и следил за малейшим изменением его го лоса.
– …и вдруг без всякой причины… собака резко бросилась на Джонни, стала кусать его за грудь и за шею, потом схватила зубами за голову… – Кертис опять надолго замолчал, шмыгая носом и протирая невидящий глаз, а потом заговорил снова: – Я бросился оттаскивать его от сына голыми руками, но сразу понял, что уже слишком поздно: пес разорвал его на куски, как какой-то кусок говядины. Джонни умер, держа меня за руку, в вертолете по пути в больницу.
* * *
Тишина.
Казалось, облака перепрыгивают с одного здания на другое, отражаясь в зеркальных стеклах.
* * *
– После смерти сына я пережил такое горе, что и словами не выразишь, никак мог справиться, и жена меня бросила – так и не смогла простить мне того, что случилось с Джонни, – и я не раз думал о том, чтобы тоже умереть, пока не понял.
– Пока вы не поняли чего?
– То, что я был не виноват.
Автомобиль продолжал ехать, они миновали Медисон-сквер, Гранд-Сентрал и направлялись к Мидтауну.
– Никто не виноват, – продолжал Кертис. – Как ни ужасно это звучит, но я думаю, что час нашей смерти уже где-то отмечен, и мы не в силах ничего изменить.
Итан слушал таксиста со смешанным чувством жалости и скепсиса. Безусловно, Кертис создал систему верований, которая позволила ему выстроить защиту. Вся эта галиматья насчет предначертанного хода событий давала ему силы жить дальше, отстранившись от чувства вины и горя, связанных со смертью сына.
– Есть вещи, которые мы не можем предотвратить, – продолжал Кертис. – То, что должно произойти, произойдет, несмотря на все наши усилия не дать этому случиться.
– По вашей логике получается, что никто ни за что не несет ответственности: ни за агрессию, ни за изнасилование, ни за убийства…
Кертис раздумывал над его словами, проезжая отел ь «Плаза» и направляясь к Центральному парку.
– Можете вы объяснить мне одну вещь? – наконец спросил он.
– Все, что хотите.
– Почему вы не сказали, куда ехать, когда сели ко мне?
– Я и сам не знал, – признался Итан. – Мне, наверное, было все равно, куда ехать.
Они миновали музей «Фрик Коллекшн»[13], машина въехала в Центральный парк, а потом стала медленно подниматься по Ист-драйв.
– Я же мог вас ограбить, – заключил Кертис, ухмыльнувшись, – тем более вы еще спорите…
Итан покачал головой.
– Нет, у вас ясная голова, – шутливым тоном ответил он, – и вы внушаете доверие.
В этот момент оба почувствовали странное единение, словно были сообщниками.
Итан посмотрел в окно: была середина осени, и Центральный парк переливался огненными красками. Вдоль Парк-драйв-Норт дети расставили в ряд тыквы разных размеров, скоро Хэллоуин… За деревьями угадывались обрывистые берега озера…