Вскоре черновский «жигуленок» въехал на охраняемую автостоянку аэропорта.
Укрывшись дождевиком, майор нелепыми прыжками проскакал по лужам к служебному входу.
— Слыхал, Михалыч! — окликнул его усатый вахтер. — Тут такие дела приключаются, не дай Бог!..
— А что?
— Всех замели!
Чернов остановился как вкопанный.
— Кого?
— Всех! Все наше отделение милиции. Всех служивых, подчистую! — Вахтер воинственно блеснул глазками и закрутил кончики усов.
— То есть как?!
— Да так. Говорят, хищение в особо крупных размерах, во как! А ты говоришь: моя милиция меня бережет!..
И хотя Чернов ничего подобного никогда не говорил, возражать не стал.
— Страшное дело, — продолжал рассказывать вахтер. — ОМОНу понаехало — видимо-невидимо, и все в масках, страшнючие! С автоматами. Во такие. — Вахтер расправил плечи и изобразил на лице свирепую гримасу. — Я таких бугаев только в кино видел. Как крикнут: «Всем на пол, ни с места!»
— Где, прямо тут?
— Ну не тут, а там, в ихней караулке милицейской.
— А вы откуда знаете?
— Так ведь люди говорят! — обиделся на недоверчивый тон вахтер и отвернулся.
Озабоченный Чернов миновал проходную. Ничего себе история! Вот тебе и спокойная служба на боевом посту. В милицейской кавалерии такого бы никогда в жизни не произошло!
А с виду такие славные ребята, эти аэропортовские милиционеры. Улыбчивые и добродушные.
Майор вспомнил, как они вчера в охотку помогали разгружать самолет. Разве каждый вызовется просто так, за здорово живешь, заниматься эдакой муторной работой!..
Кстати, а почему, собственно говоря, люди в мундирах решили помочь бригаде грузчиков?… С какой стати?…
Чернов нахмурился, но ответить на этот вопрос не успел.
— Гриша!.. — услыхал он сзади знакомый голос.
Он обернулся, и лицо его осветилось радостной улыбкой.
— Анатолий Сергеевич!.. Вот так встреча! Какими судьбами?
— Да вот, все летаю. Дела заели, — отвечал Никифоров, приближаясь и протягивая руку для пожатия. — Ну-с, как работается на новом месте? Не сердишься на меня, что составил протекцию? — Он лукаво усмехнулся.
— Бог с тобой, Анатолий Сергеевич! Я ж уже благодарил вроде…
— Это я шучу, — успокоил Никифоров, — шучу. Мне начальство о тебе хорошо отзывалось. Знаешь, — доверительно прибавил он, — когда начальство в подпитии да на дружеской вечеринке, оно обычно говорит то, что думает. Народная примета! Ну а ты — по кавалерии своей скучаешь?
— По лошадям, — поправил Чернов.
— Да, это как болезнь. Я б на твоем месте тоже тосковал.
— Да что там, кто с лошадьми возился, тот уже никогда… И так будет с каждым. Пенсия — страшная штука.