Ободренные успехами, мы взялись за лопаты и снова отправились в подвал. Неплохо бы там накопать еще пару миллионов. И попасть в приказ на поощрение. Генеральный прокурор рублей восемьдесят отвалить может. Или именные часы…
Еще через полчаса Пашка ликующе воскликнул:
— Еще что-то есть!
— Что?
— Сейчас увидим.
Пашка с размаху стукнул лопатой по находке. Послышался металлический звук. Пашка треснул посильнее и сказал:
— Еще один бочонок с золотом.
Мы кинулись разгребать находку. Вскоре из-под земли показался стабилизатор авиационной бомбы.
В эпоху перемен и переломов некоторые слова за считанные годы тускнеют и блекнут, как нечищеные медные пуговицы. В основном это происходит по причине того, что понятия, стоящие за ними, становятся неважными и второстепенными. Но когда-то эти слова гремели для многих звуками походных труб или похоронных оркестров, перезвоном золотых монет. Что сегодня в словах «левый товар»? Они вызовут легкую дрожь, пожалуй, только у старых обэхээсников да прожженных торгашей. Ныне в ходу словечки типа «консалтинг» и «рэкет», «дилер» да «киллер». На дворе сезон клинической приватизации, невозвращенных кредитов и липовых фирм. Где в девяносто пятом найдешь прилежного расхитителя госсобственности, усердно создающего и реализующего излишки товара? Может, и можно откопать подобных ретроградов, но воспринимаются они сегодня со снисходительной улыбкой. А когда-то… Ох, эти добрые старые времена, канувшие в беспросветную лету за каких-нибудь два-три года.
Что такое левый товар? Стоит завод, с его складов и конвейеров течет полноводная река продукции. Основное ее русло — это поставки по планам, договорам. Но у всякой реки есть притоки. Вот один из них. Название ему — мелкие хищения. Хоть гайку, но работяга с завода утащить должен, иначе зачем на этом заводе работать — вон сколько объявлений «требуются рабочие». Вот второй приток. Там рыщут хищники-хапуги размером поболе — завскладами, экспедиторы, снабженцы и прочая братия. Они воруют что плохо лежит, часто довольно умело прикрываясь фиговыми листками документов и накладных. А вот еще один приток. Левая продукция. Завод должен произвести за смену тысячу утюгов. Выходит тысяча двести. Две сотни сооружено из ворованных материалов, часто во внерабочее время, а может, они просто возникли из каких-то бумажных вихрей и подделок в отчетности — кто знает. Но они существуют. Они расходятся по магазинам. Они продаются. И после продажи документы на них дематериализуются, а остаются чистые денежные средства, которые распределяются по коэффициенту трудового участия.