Но вместо этого животное зацарапало землю, сотрясаясь в крупной дрожи, и замерло. Все еще не понимая, что произошло, я съехала на землю. Из-под туши кошки выползла Фосса, встрепанная, перемазанная кровью так густо, что от нее поднимался пар.
— Чего полезла?! — рявкнула она. — А если бы он тебя достал?!
— Но ведь не достал, — возразила я, обидевшись. Я-то думала, ее раздавили, а она еще ругается! — Я тебя спасала!
— Меня?!
Фосса даже поперхнулась.
— Она помогла, Фосса, — прогудело подошедшее чудовище голосом Виллы. — Вытянутым ртом, видно, говорить труднее, получается невнятно, но понять можно. Морда скривилась, сморщилась, по телу оборотницы прошла волна крупной дрожи, и обессиленная Вилла присела рядом со мной.
— Цела? — спросила она, шаря рукой по плечам, рукам, голове.
Удовлетворенно кивнув, Вилла обернулась к Фоссе.
— Она отвлекла его, — сказала она. — И ты смогла, наконец, перерезать артерию.
Фосса упрямо поджала губы и не ответила.
— Вот так бросаться на пиренейца — безрассудство, — сказала мне Вилла. — И по-хорошему, я должна бы наказать тебя. Ведь приказано было — не высовываться!
Она помолчала.
— У них такие толстые шкуры, что пробить их можно только в нескольких точках, и, если не знаешь эти точки, нечего и пытаться.
К нам подошла обнаженная Лил. Даже не заметила, когда она успела перекинуться. Ноги у нее дрожат, Лил присела на корточки и принялась шарить руками по земле, будто что-то ищет.
— Лил, твой нож.
Я протянула ей кинжал, которым так бесславно пыталась продырявить пиренейца.
Та кивнула, взяла.
— Всю одежду изгадила, — процедила Фосса, с отвращением избавляясь от пропитанной кровью туники. — Пойду помоюсь и застираю.
— Надо было раздеться, — крикнула ей в спину Лил.
Фосса, ответила не оборачиваясь:
— Я же не перекидывалась.
— А почему она не перекинулась? — спросила я у Лил, когда Фосса скрылась в кустах, растущих у источника.
— Она сильная, — с завистью ответила Лил. — И так справилась. Вдобавок с пиренейцами и другими зверями так проще — они видят перед собой слабого противника и теряют бдительность.
— Труднее всего держать боевую форму, — нехотя сказала Вилла. — Проще уже или туда, или сюда.
— Я молодая, — вздохнула Лил. — Долго в боевой форме не могу. И, как Фосса, не могу, сноровки не хватает, опыта пока мало.
— Ты отважно билась, — сказала я ей, вспомнив, как бурая волчица отчаянно рвала кошку зубами и когтями.
Лил польщенно улыбнулась и поморщилась. Осторожно дотронулась до плеча.
— Цапнул? — спросила Вилла.
— Ерунда, — процедила Лил, — но пойду промою.
— Приводи себя в порядок, и надо оттащить их подальше. А то, того и гляди, сюда сбегутся все шакалы и прочая дрянь.