Последние слова долетели до Юли уже из прихожей. Сонливость как рукой сняло: она подскочила и бодро зашагала вслед за матерью.
— Ма-ам! Я не могу, у меня дела.
— Какие? — удивленно обернулась к ней та.
Она уже вытащила из обувницы туфли на высоком тонком каблуке, хотя обычно носила на работу каблук пониже и поустойчивее.
— Неважно, — отмахнулась Юля. — Мои дела.
— Тогда постарайся закончить их к половине первого, — тон матери остался невозмутим, — у Семки сегодня пять уроков. Сем, — тут же переключилась она на сына, — хватит копаться, выходить пора.
Как всегда вялый, сонный и недовольный по утрам, младший брат неторопливо возился со шнурками, изображая на лице вселенскую скорбь.
— Мам, я могу не успеть, пусть его дедушка заберет как обычно, а я потом приведу домой, как освобожусь.
— Ну, знаешь, милая, не у одной тебя дела, — парировала мама, одновременно влезая ногами в туфли и натягивая на себя легкий плащ. — И у нас еда вся закончилась, закажите на обед пиццу, а на ужин придумай что-нибудь, я там деньги оставила на кухне.
— Тебя к ужину, я так понимаю, не ждать? — насупилась Юля, сердито скрещивая на груди руки.
— Я буду поздно, — немного виновато признала мама. — Или, может быть, завтра.
— Опять?! Ма-ам, ну хоть сегодня можешь не бросать нас?
Слова вырвались быстрее, чем Юля успела их обдумать. И очень удивили маму, которая как раз поправляла перед зеркалом волосы.
— Хоть сегодня? А что сегодня такого?
Юля смущенно пожала плечами. Она просто боялась оставаться ночью дома одна (Семка не в счет). Едва ли мама сможет защитить ее от злобного призрака, но с ней все же как-то спокойнее.
— Двое моих друзей погибли с разницей в несколько дней, — напомнила Юля тихо, косясь на Семку, который все-таки закончил с одним ботинком и с той же неторопливостью взялся за второй. Ей не хотелось пугать младшего брата, но тот как будто и не слушал их разговор. — Мне кажется… У меня такое чувство, что меня тоже что-то преследует. И я могу стать следующей.
— О, Юлька… — огорченно протянула мама и шагнула к ней, погладила по покрытому мурашками плечу. — Я понимаю, что подобные вещи в твоем возрасте воспринимаются тяжело, но не надо выдумывать всякое. Просто не задерживайся, забери брата из школы и побудь вечером дома — и вот увидишь, ничего страшного с тобой не случится. А завтра поговорим об этом, если захочешь, ладно?
Она улыбнулась, быстро чмокнула дочь в щеку, схватила одной рукой свою сумку, другой — школьный рюкзак Семки, привычно поморщилась от тяжести последнего, и велела:
— Все, идем, дозавяжешь шнурок в лифте. Ветровку не забудь. — Переведя взгляд на Юлю, она добавила: — В половину первого, не забудь и не опаздывай. Семка, идем.