— Вы об эти возможности говорили? — я повернулся к Святославу Андреевичу. — Неужели дадите доступ немцам?
— А почему нет? — пожал тот плечами. — В долю не возьмём, но пропустить пропустим. Целый мир — слишком жирный кусок, чтобы прожевать его в одиночку. И с кем делиться, как не с союзником, особенно, когда это ставит его в зависимое положение.
— То есть мне хоть как от этой Брунгильды не отвертеться? — что-то перспектива стать бараном-производителем меня не прельщала. — Так, может, мне теперь на всех жениться, кто захочет в тот мир пройти?
— Надо будет — женишься, — император вроде и голос не повышал, но мне жутко захотелось подскочить и вытянуться по стойке смирно, еле сдержался, но порыв ни от него, ни от деда не укрылся. — Если потребуется — заведёшь гарем больше, чем у османского султана. Другие за родину жизнь кладут и радуются, а он баб испугался.
— Я не боюсь! — вот сейчас я вскинулся. — Жизнь, хоть сейчас, запросто! Просто с этими жаниханиями чувствую себя альфонсом каким-то. И так перед Ниной за Иви неудобно… так теперь ещё и это!
— Моя младшенькая — девочка разумная, — Святослав Андреевич смягчился. — И прекрасно понимает, что такое государственная необходимость. У нас был уже разговор, так что не переживай, она и Инна станут тебе настоящей опорой.
— К тому же тебе не обязательно на эту Брунхильду лезть, — встрял дед. — Даже если дело дойдёт до свадьбы, поселишь где-нибудь на отшибе, пущай кукует. Ну, разве что сам захочешь молодого тела, говорят, хороша девка, хоть и немка.
— Это ты у нас любитель людей использовать и выкидывать, — я скрипнул зубами от внезапно обуявшей меня злости. — Жён, детей, внуков, никого не жалко, правда? А я не такой! Своих я до гроба защищать буду! Даже если их мне навязали!
— Прости дурака, — дед понял, что ляпнул и мгновенно пошёл на попятную. — Натура паскудная! Никак не угомонится. Всё верно ты говоришь, всё правильно. Это мы бестолковые, к тебе с общими мерками лезем.
— Работать над тобой ещё и работать, — покачал головой император. — Брал бы вон пример с Афросьева. Ну да ладно, будем учитывать твою щепетильность в вопросе брака. Тем более что пока других кандидаток в жёны нет. Точнее, хотели бы многие, да кто их пустит.
Я пожал плечами. Злость на старого хрыча неохотно отступала. Стать сволочью, похожей на него, считающей семью и близких вещами, которые можно сломать и выбросить, несложно. Но я скорее перегрызу себе горло, чем пойду на такое. И пусть наследственность у меня не очень. И дед, и бабушка, да и отец — те ещё скоты, чего греха таить, но я надеюсь, что в этом пошёл в мать, которая, как бы тяжело ей ни было, никогда от нас не отказывалась.