— Не мешайте, товарищи, идите на свои места и ждите указаний.
А сам продолжал пристально наблюдать за двигающимися немецкими танками, выбирая момент для открытия огня. Я хорошо понимал: в этой тяжелой обстановке если ошибусь, то это будет стоить очень дорого всей нашей окруженной группе войск. Поэтому огонь по танкам противника с дальних дистанций, я был убежден, не даст никаких результатов. Мы только раскроем свое малое количество артиллерии, потеряет значение 60-й укрепрайон, на который я возлагал большие надежды в разгроме танков врага, во взаимодействии его с артиллерией 20-й мотострелковой бригады.
Все это мгновенно проносилось в голове во время наблюдения за двигающимся врагом. Возникла полная уверенность в том, что наш внезапный удар огневым мечом ошеломит захватчиков и мы одержим победу. Так оно и получилось.
Когда до танков осталось метров триста, я приказал всем открыть огонь, и поле боя сразу ожило. Ураганным огнем были встречены захватчики. Через несколько минут уже горели и дымились 12 танков. Нам было хорошо с НП видно, как редели цепи фашистской пехоты. Мы слышали даже крики и ругань немецких офицеров, подгоняющих своих солдат. Немецкие танкисты, попав в зону сплошного огня, открыли беспорядочную стрельбу из пушек и первое время еще пытались продвинуться вперед. Но когда увидели, что начало гореть еще много танков, это привело их в полное замешательство. Танки круто повернули назад и, не обращая внимания на свою пехоту, стали быстро удирать, а за ними, поливаемая нашим беглым огнем, побежала и пехота.
Горячий бой длился не более часа. Противник потерял свыше двух рот пехоты, а когда стемнело, мы с комиссаром Романом Михайленко по пылающим факелам насчитали подбитыми 27 танков. Результат неплохой. Откровенно говоря, мы сами не ожидали, что за такое короткое время добьемся таких успехов против сильного врага. Этому помогла выдержка, внезапный огневой удар и мастерство артиллеристов 20-й мотострелковой бригады и артиллеристов 60-го укрепленного района. Все воины действовали по-суворовски, сражались не числом, а умением, отважно и мастерски. Свидетелями в этом бою на НП были командиры и комиссары 66-й стрелковой морской бригады, Грозненского училища им. С. Орджоникидзе и уровских частей. В этом бою мы не понесли никаких потерь.
Наступившая ночь на 2 сентября 1942 года была темной. Мелко накрапывал дождик. Кругом стояла тишина. Части отдыхали после вечернего боя. Только штаб 20-й мотострелковой бригады напряженно продолжал трудиться, готовя приказы и схемы на выход из окружения. Штаб был размещен в погребе в одном из домов на восточной окраине Карповки. Тут же в штабе находились все командиры приданных частей. В два часа ночи радист П. Гудзенко сообщил мне, что к рации вызывает меня исполняющий должность командующего 62-й армией генерал-майор (потом Маршал Советского Союза) Николай Иванович Крылов. Я подошел к аппарату.